Меж двух миров - [72]

Адам сделал выбор между ним и своей семьей. И Килани не мог злиться на него. Хотя частично в этом была его вина. Если бы он мог поведать ему все, что знал, то его защитник, наверное, предпочел бы покинуть «Джунгли». Наверное, даже вместе с ним. Мальчик укорял себя за то, что не раскрыл свою тайну. Но как бы он мог рассказать?

Перенаправленный полицейскими тяжеловоз приступил к последнему отрезку своего пути к таможне. На полосе скоростного движения он втиснулся между двумя другими грузовиками и поднажал. Автомобиль ББП уже исчез из зеркала заднего вида. В конце ведущей в порт Кале национальной трассы он оказался перед первым пунктом контроля, организованным в точности как пункт сбора дорожной пошлины. Шесть очередей, шесть будок и пятьдесят грузовиков на два квадратных километра асфальта, где переплетение путей вызывало головокружение. Въездные ворота, выездные ворота, частные въезды, международные зоны, таможни: французские и английские, субподрядные организации и пограничная полиция. Даже привычному человеку начинало смутно казаться, что он в лабиринте, и темнота только усиливала это впечатление. Дальнобойщик медленно подъехал к третьей очереди и запасся терпением. Оцепеневший от страха Килани слышал какие-то голоса, но не понимал, о чем говорят. Каждые три минуты грузовик продвигался на несколько метров. Один голос вдруг раздался так близко, что мальчик вздрогнул.

— Детектор углекислого газа ни к чему, это брезент. Гони его прямо к «ищейкам».

Спустя несколько секунд мальчик услышал хриплое дыхание рвущихся со своих поводков собак. Их когти скребли асфальт, они вставали передними лапами на колеса грузовиков, чтобы оказаться на уровне грузов и втянуть носом их запахи.

Лай. Еще раз.

Килани прижал к себе рюкзак, как спасательный буй.

— Здесь что-то есть, сюда!

Ребенок приготовился к тому, что задние двери распахнутся и мощные инквизиторские прожекторы примутся обшаривать внутренность прицепа. Но он по-прежнему оставался в кромешной тьме. Встревоженный, он рискнул слегка приподнять брезент и меньше чем в метре от себя увидел, как в белом неоновом свете из соседнего грузовика выходит целая семья.

— Выходим! Out! Out! Out![73] — крикнул им властный голос.

Отец, мать и две дочери с поднятыми руками, а на земле — вся их жизнь в двух огромных мешках.

— Давай-давай! Убирайтесь отсюда! Go away![74] — кричали таможенники.

Килани осторожно опустил брезент и снова смог дышать, только когда ощутил легкое потряхивание, указывающее на то, что грузовик тронулся к следующему пропускному пункту тридцатью метрами дальше.

Снова раздались какие-то голоса.

— Чек-лист груза, пожалуйста. Что вы везете?

— Вычислительную технику и фотокопировальные устройства, — повторил дальнобойщик.

Таможенник провел пальцем по перечню грузов и поднял усталые глаза на следующие пятьдесят подъезжающих грузовиков. Поскольку проверки носили выборочный характер, он решил этот пропустить и сообщил водителю, что тот может ехать.

— В любом случае меня уже проверили полицейские.

— Полиция и таможня это не одно и то же, — сухо ответил очевидно уязвленный человек в форме.

Водитель тут же пожалел о своих словах.

Таможенник хлопнул ладонью по борту грузовика и этим простым движением удержал его в зоне контроля. Он заколебался, снова взглянул на ожидающие своей очереди тяжеловозы и, видимо, принял решение, которое почти развеселило его.

— Становитесь в очередь на разгрузку, мсье.

По его команде водитель, проклиная себя за болтливость в тот самый момент, когда вот-вот мог уже преспокойно ехать дальше, повернул руль.

— Мы наконец получили такую же игрушку, как англичане, — сообщил таможенник своему коллеге. — Сейчас испробуем ее.

Когда тяжеловоз припарковался, в разных местах кузова установили шесть маленьких намагниченных металлических дисков. Идущий от каждого из них кабель соединял их с установленным в двух метрах от грузовика портативным информационным центром размером с тележку из супермаркета. Специалист настроил частоту детекторов таким образом, чтобы она улавливала только один звук. Биение сердца. Англичане называли этот новый радар для поиска мигрантов heart beat detector[75], и эффективность его была невероятна.

Сердце в груди Килани билось на разрыв, почти причиняя ему боль, но ухом этого было не услышать. Зато на экране прибора эти толчки возникали с равными интервалами. Толчки, вызванные биением сердца умирающего от страха ребенка.

— Чувствую пульс! — с гордостью объявил таможенникам спец.

Эта фраза, которую обычно произносят, когда готовятся спасти жизнь, в данном случае предполагала гораздо менее благоприятную концовку.

Задние двери были открыты, и таможенники подождали, чтобы их трофей вышел. Но при виде этого единственного ребенка все переглянулись, скорее в растерянности, чем по привычке. Килани сел на борт машины, самостоятельно спустился из прицепа и оказался в окружении гигантов. Один из них, сильно размахивая руками, как будто отгонял собаку, желая бросить ее, обратился к нему:

— Давай. Нечего тебе здесь делать. Мы не собираемся усыновлять тебя. Рви когти! Go away!

Но Килани никуда не уходил, переводя взгляд с одного лица на другое, не понимая, ругают ли его, угрожают ему, приказывают не двигаться или же, наоборот, просят убираться вон. Один из великанов крепко схватил его за руку, и этот жест подействовал на него как электрический разряд. Не раздумывая, он бросился бежать, совсем потеряв голову в этом бетонном лабиринте, снова минуя первые контрольные будки, вздрагивая от собачьего лая, пересекая направленные на него лучи прожекторов. Вдалеке он разглядел решетку и очередь грузовиков, которые он миновал под изумленными взглядами водителей, петляя между тяжеловозами, проползая под прицепами, чтобы наконец оказаться на шоссе, за пределами порта Кале. Легкие жгло огнем, мышцы ног болезненно свело от долгого сидения в неудобной позе, и все же он бежал: задыхаясь, не оглядываясь, ни на мгновение не сбавляя скорости.