Меж двух миров - [58]

— Они с курицей, — уточнила Манон. — То есть я хочу сказать, что свинины там нет.

— Я не мусульманин, — заметил Адам. — Но и не христианин. Я думаю, что бог — это выдумка.

— Значит, можно достать бутылочку вина? — развеселился Бастьен.

— Наконец-то! А я уж начал сомневаться, что мы во Франции.

Бастьен встал и направился в кухню, а Жад не упустила случая завладеть гостем.

— Кстати, о Франции: где вы так хорошо выучили французский?

Адам вытер губы салфеткой и повернулся к девушке:

— Все мигранты говорят по-французски. Знаешь, какие три слова они выучивают первыми? «Да», «нет» и «убирайся». Правда, они произносят «убурайся». Это то, что им говорят чаще всего.

Жад не нашла ничего смешного в этой шутке, которая таковой и не была. Смущенный Адам дважды кашлянул и вновь посерьезнел.

— Мой отец преподавал французский в университете Дамаска. В соседней стране, в Ливане, случилась гражданская война, а в восемьдесят первом году был убит посол Франции. Ливанцы подумали, что это нападение совершила моя страна, и отношения с Сирией сделались натянутыми. Все всех подслушивали: Франция, Сирия, Ливан. Мое правительство стало искать переводчиков с французского языка, и тогда они связались с отцом и попросили его работать на них. Мы так никогда и не узнали, кто же убил вашего посла, но мой отец остался на своей должности, а потом несколько лет работал в посольстве Сирии во Франции.

— Так вы знаете Париж?

— Во всяком случае, меня много раз возили туда. Первые мои воспоминания связаны с коридорами отеля «Крийон»[64], где мы жили во время официального визита. Отец говорил, что именно там я сделал свои первые шаги. Он был страстно влюблен в вашу страну и каждый вечер рассказывал мне об истории Франции. Потом я всегда одинаково легко читал книги и на твоем языке, и на сирийском. Ты «Фантомаса» знаешь?

— Признаюсь, не особенно. Это ведь был какой-то супергерой, верно?

— Почти. Но уж во всяком случае герой моего отрочества.

Манон снова положила всем по большому куску пиццы, и Килани в мгновение ока проглотил половину своего. Адам допил свой бокал и согласился, чтобы ему налили еще. В этот момент его глаза встретились со взглядом Манон, которая как-то неуловимо изменилась в течение разговора.

— Мне искренне жаль, Манон. С моей стороны было крайне бестактно столько говорить о своем отце. Бастьен рассказал мне о вашем горе. Примите мои извинения.

Она пожала плечами, как будто это не столь важно. По правде говоря, она об этом даже не подумала.

— А я, Адам, знаю про вашу жену и дочь, — ответила Манон. — Надеюсь, вы скоро с ними встретитесь.

В знак благодарности сириец только кивнул.

— Бастьен сказал, что вы тоже были полицейским?

— Да, в течение шестнадцати лет. Капитан Саркис, Дамасское подразделение по борьбе с преступностью, к вашим услугам.

— Капитан? — удивилась Жад. — А мой отец лейтенант. Выходит, вы старше его по званию? Типа, можете отдавать ему приказания?

Адам и Бастьен весело переглянулись.

— В принципе, да, — ответил сириец.

— А Килани тоже приехал из Сирии? — не унималась Жад.

— Нет. Думаю, он суданец. Но больше практически ничего о нем не знаю.

— Тогда как же вы познакомились?

— Это мальчик «для игры». Взрослые в «Джунглях» использовали его в своих сексуальных играх. Я ему помог. И теперь оберегаю его.

Определенно, представления Адама отличались от тех, что были приняты в семье Миллеров. Назвав Килани немым, Бастьен избежал неловкого момента, но не предвидел остального. Жад с наивностью, которая, впрочем, должна была давно покинуть ее, уставилась на мальчика, пока тот жадно доедал свою порцию пиццы, а потрясенная Манон просто опустила свои приборы на тарелку.

У нее на глазах выступили слезы. Случилось ли это под воздействием алкоголя? Или антидепрессантов? Или же от осмысления услышанного? Килани утратил всякий интерес к своей еде и с озабоченным видом, пытаясь понять, что происходит, встал из-за стола, чтобы подойти к ней.

— Все в порядке, милый, — улыбнувшись, успокоила она его. — Ты тут ни при чем. — А затем повернулась к Жад. — Ты закончила? Оставим мужчин, пусть побеседуют в гостиной, а десерт подадим позже. А ты пойдешь со мной, — обратилась она к Килани, — я покажу тебе другие фотографии.

На сей раз настала очередь Манон взять его за руку.

Вернувшись на диван, Бастьен взял сигарету и предложил другую гостю. Адам прикурил и сунул зажигалку Бастьена к себе в карман.

— У меня неприятности, — начал сириец. — Я помог Килани и рассердил этим опасных людей. Сегодня утром они убили собаку и положили ее у моей палатки. Как предупреждение. Не знаю, как долго я еще смогу защищать его. Я бы хотел, чтобы он покинул «Джунгли».

— У него есть кто-нибудь во Франции?

— Скорее всего, нет. Мой друг Усман сказал, что уже больше месяца видит его в лагере. Килани не оставался бы там так долго, если бы у него было где осесть. Он, как и все остальные, пытается перебраться в Англию.

— А я что могу сделать? — беспомощно развел руками Бастьен.

— Мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне, как происходит переправа на пароме. Как следует поступить, чтобы избежать полиции и проверок.

Бастьен сделал глубокую затяжку.