Мэвис и супершпионы - [21]

— Как я могу забыть то, что вы мне сказали?! — По моей спине пробежал холодок, и я поежилась, хотя было очень тепло. — Неужели с Его высочеством может что-то случиться?

— Я знаю одно: парни, которые за ним охотятся, — люди серьезные. И проколов в этой «конторе» не бывает. Там умеют работать.

Его слова привели меня в отчаяние.

— Но я вижу только Гудмена! А вы говорите — «парни»!

— В одиночку совершить убийство такой особы, как принц, — дело трудное. Бригада не пойдет на неоправданный риск. Наверняка у Гудмена есть сообщник.

— Кто? — ахнула я. — Вы кого-нибудь подозреваете?

— Не могу сказать... Хотя... Вот этот иллюзионист Амальфи... Он не кажется вам каким-то не таким?..

— Амальфи — исключительно симпатичный человек, он не может быть связан с убийцей Гудменом, — твердо произнесла я. — Он мой друг...

— Вот то-то и оно! Вы попались, птичка! — невесело рассмеялся Пит. — Гудмен ужасен, Амальфи мил. Одного вы боитесь до смерти, второму доверяете, как самой себе. А в результате они вертят вами, как хотят. Старый трюк! «Дядя плохой» и «дядя добрый». Что, разве не так?

В словах Пита был резон, и я призадумалась. Потом робко спросила:

— И когда они начнут свою... акцию?

— Я думаю, торопиться не будут, — ответил Пит и, поджал губы. Потом добавил: — А куда им торопиться? Гарри пробудет на Капри две недели. Им нужно провернуть это дельце без осечки. Гудмен и его сообщник и пальцем не пошевельнут, пока не удостоверятся, что все продумано до мелочей, учтена каждая деталь. Полагаю, пока два-три дня принц может спать спокойно, особенно под бдительным приглядом Али-Бабы.

— Кого вы называете Али-Бабой? Этого великана с мечом?

— Да. Это телохранитель Гарри. А меч его называется ятаганом. Увидишь такого молодца — не уснешь до утра, — Пит усмехнулся. — Гудмен, я думаю, побаивается великана и, очевидно, надеется добраться до принца с помощью женских чар — ваших чар, Мэвис. Так что события мимо вас не проскочат, вы будете участвовать в них самым активным образом. Но это потом...

Пит достал свои особенные сигареты, щелкнул зажигалкой и затянулся. Мне всегда казалось, что международные шпионы ведут аскетичный образ жизни, что они всегда напряжены, что их глаза красны от бессонницы... Но Пит опровергал все мои представления о секретных агентах. Он был, я бы даже сказала, гедонистом. Тьфу, какое дурацкое слово!

— Не хотите ли утречком поваляться на песочке? — Пит посмотрел на меня плотоядным взглядом. — Поплаваем, посмотрим, что представляет из себя Голубой грот... А?

Его спокойствие передалось мне. Я решила: чего волноваться, если мисс Зейдлиц в любом случае — шахматная фигура в чьей-то сложной игре? А вот воспользоваться предложением Пита стоит! Тем более, что здесь, на острове, он снова стал таким милым и внимательным...

— Я согласна.

— Вот и хорошо. Утром захватите бикини и выходите к десяти часам сюда, на террасу. — Он провел пальцем по моей щеке. — Выше голову, Мэвис! И — спокойной ночи!

Мы расстались в хорошем настроении.

Я поднялась к себе, почистила зубы, села перед зеркалом расчесывать волосы. И тут в дверь настойчиво постучали. Ну что за нахальные мужчины в Европе! Не дают девушке скучать ни минуты. Только она — то есть я — вознамерится облачиться в голубую пижаму и смежить веки, как добрая половина Италии, мужчины от восемнадцати до семидесяти двух, готовы прыгнуть в девичью постель.

— Кто там? — громко спросила я.

— Гудмен. Нам надо поговорить.

Мне захотелось спихнуть Марти с балкона вниз головой, но потом я вспомнила, как логично Пит доказал, что принц пока в безопасности. Еще он сказал, что парни из Центральной бригады попробуют действовать через меня. Это значит, что я могу кое-что выведать и сообщить Гарри. Да, я должна помочь Гарри. Только поэтому я открыла дверь и впустила Марти. Впрочем, если бы я не сделала этого, коротышка проскользнул бы ко мне даже через замочную скважину.

— Где ключ? — тихо сказал он. — Закрой дверь на замок.

— Что-то случилось? — буркнула я, но выполнила его указание.

— Я же сказал: надо поговорить.

— О чем?

— Бамбина, помнишь, что я рассказывал о «кровавых холстах»? Между прочим, я имел в виду тебя. Так что слушайся Марти и не ерепенься. Понятно?

— Еще как!

— Будь благоразумна, цыпочка, и ты доживешь до следующего дня рождения.

Он прищурился и вознамерился ущипнуть меня. Я еле-еле увернулась от его липких рук.

— Я вижу, ты времени зря не теряешь. Заарканила кого надо. Его высочество глаз с тебя не сводит. Это то, чего я от тебя ждал. Молодец!

Его похвалы падали на меня, как лягушки. Я дернула плечами, стряхивая их с себя.

— Теперь насчет завтрашнего карнавала, — продолжил коротышка. — Я понял, ради чего принц затеял эти оргии: он — Тиберий, а ты — первая девушка, которую он будет насиловать.

— Как бы не так! — вспыхнула я. — Но вы не беспокойтесь, я сама о себе позабочусь.

— С принцем ты, конечно, могла бы справиться, но что будешь делать с этой гориллой по кличке Али-Баба? Или ты не боишься телохранителя?

— Боюсь, но предпочитаю думать, что Его высочество не допустит по отношению ко мне никаких вольностей.

— Вот это выбрось из головы! Ты должна совершенно запудрить ему мозги, пустить в ход все свои прелести!