Мевервильский оборотень - [11]

— Ой, брат Алоимус, — герцог усмехнулся, — моя власть над ней уже кончилась. Дочка моя давно самостоятельной стала. Вот посоветовать что могу, а живет она уже собственным умом, и я ей не указ.

— Плохо то. Не по заповедям Божеским. Дети должны быть покорны родительской воле… а уж дочери и подавно, до самого замужества, а далее под волю мужа.

— Каролину под волю мужа? — герцог раздраженно скривился. — Девочку мою под волю мужа? Да никакой молокосос из нынешних ей и в подметки не годится, чтоб еще слушала она его… и неволить ее не буду в том… Вот влюбиться иль мужа, что глянется ей, найдет, вот тогда может и порадует меня внуками, а пока пусть вольно поживет да порадуется жизни… я то ж не торопился себя узами связать и по любви женился… Жаль лишь, что счастье наше с Амелией недолгим оказалось… уж больно скоро Господь ее к себе призвал… Да ладно, на все воля Его святая.

— Истинно так. Но чтобы миледи Каролина покинула этот мир лишь, когда на то будет воля Господня, а не раньше срока, стоит Вам все же хоть немного, но образумить дочь. Милость Господа не беспредельна, и не всегда может он охранить тех, кто простейшими правилами безопасности пренебрегает… Поэтому необходимо внушить ей, что осторожность и тщательная подготовка сродни не трусости, а напротив, свидетельствуют о наличие разумности в поступках и помогают вернее добиться результата.

— Убедили, брат Алоимус. Поговорю я с ней, чтоб на рожон не лезла, да к Вашим советам прислушивалась. Вы, насколько я понял, плохого не посоветуете и в первую очередь о ней радеете.

— Именно. Миледи Каролина прихожанка наша, и не печься о ней и душе ее для нас невозможно.

— Что ж тогда может, побеседуем мы с ней вместе, а потом Вы отобедаете с нами?

— Благодарствую. Не откажусь. Храни Вас Господь, Ваша светлость, Вы на редкость разумный и праведный христианин.

— Я стараюсь, — удовлетворенно кивнул тот, — Кстати, Его преосвященство доволен, что мои ратники семью колдуна уничтожили?

— Несомненно. Вы совершили благое деяние. Его преосвященство уже отписал об этом кардиналу.

Каролина, встретила их в своем кабинете. На ее столе лежали несколько исписанных листов.

— Дитя мое, — герцог, шагнув к дочери, нежно поцеловал ее, — брат Алоимус хотел поговорить с тобой. Он считает, что ты забыла о всякой осторожности, и твоя горячность может обернуться против тебя.

— Милорд, — Каролина отстранилась от отца, и ее губы капризно дрогнули, — он может говорить Вам что угодно. Судьей между нами теперь выступит кардинал. Вот если Его высокопреосвященство отпишет мне, что я веду себя опрометчиво и недостойно истинной христианки, я приму Его волю… Но кажется мне, что его реакция будет иной. И именно поэтому брат Алоимус пытается заставить Вас связать мне руки.

— Никто рук тебе связывать не собирается, Каролина… Что ты, дитя мое? С чего ты взяла такое? Брат Алоимус напротив говорит, что они с Его преосвященством готовы всячески помогать в деле борьбы с оборотнем, он только просит, чтобы все твои действия были тщательно подготовлены и продуманы и не более того…

— Вы уверены в том, отец? Сегодня во время охоты я что-то не заметила его помощи… скорее напротив — попытки отговорить, вернуть, не дать мне прикончить эту богомерзкую тварь…

— Миледи, Вы несправедливы ко мне… Все мои слова объясняются лишь беспокойством о Вашей безопасности и не более того, — вступил в разговор вошедший вслед за герцогом монах, — я предвидел, что ратники не готовы к погоне за этим созданием Сатаны. Я знал, что в решающий момент они могут душевно дрогнуть и подвергнуть Вас, миледи ужасному риску… Эти душевно нестойкие представители рода человеческого поддались на козни Сатаны и чуть не привели Вас к гибели… Это было бы трагедией и невосполнимой потерей для нашей церкви. Таких истинно чистых душой христианок, на которых снизошло Божье благословение очень мало и их нельзя подвергать столь большому риску… Вот если бы Вы не сочли за труд и предупредили бы нас заранее, что готовитесь к схватке с оборотнем, мы бы отобрали только морально устойчивых воинов. Снабдили бы их охранными ладанками и подготовили бы для столь ответственного дела… А так оно провалилось именно из-за того, что такой подготовительной работы проведено не было… Я ведь вообще-то, миледи, просить Вас пришел не только поберечь себя на будущее, но и еще свидетельствовать перед церковным судом о недостойном поведении всех воинов сопровождения. Чтобы суровый приговор, вынесенный им, послужил бы хорошим уроком набранным взамен ратникам… А еще, что бы Вы помогли отобрать тех, кто, по Вашему мнению, в будущем не поддастся дьявольским козням и станет достойными соратниками в столь важном деле… Вы должны знать, миледи, что я с готовностью помогу во всем и с радостью сделаю все для той, кого Господь избрал своей карающей дланью, чтобы избавить всю округу от богомерзкой твари. Я лишь покорно прошу не рисковать так более и только…

— Вы действительно готовы помогать и предоставите возможность наравне с вами готовить ратников и все последующие походы против оборотня? — удивленно переспросила Каролина, чуть приподняв брови.