Мэтт и Джо. А что же завтра? - [9]
Входит такой ученичок нахально к тебе в лавку, купит товару на два-три цента, а выходит — все карманы оттопырены. Тронь его хоть пальцем, тебя же еще привлекут за избиение малолетних. Попробуешь позвонить директору, он выслушает тебя молча. «Конкретные примеры?» — спросит. «Доказательства?» — спросит. А эта публика, они как фокусник Гудини. Доказательства уносят с собой. Учить этих детей — напрасная трата общественных средств. Напрасная трата налогов, которые я плачу. Кому нужны образованные воры? Им бы землю копать. Зарабатывать честные мозоли на рытье честных канав. Прежние-то поколения не жили белоручками. А эти вон в каком раю обитают. Я с четырнадцати лет на фабрике, ручки к чемоданам привинчивала. За двенадцать долларов шесть центов в неделю, и хорошо, когда из этого три цента мне оставались. Три цента на сласти или на мороженое — и за это неделю работаешь. А эти бездельники в двадцать лет болтаются по всей стране. Демонстрации устраивают, против старших. Права им подавай, право на то, право на се, когда сами еще ни на что не способны. Требуют себе весь белый свет, только платит пусть кто-то другой… Чек пробить мне надо? Надо. И пакет достать, чтобы уложить ему покупку, — тоже. А много ли такому времени требуется?..
6
Мэтт сидит на скамье у автобусной остановки, дышит выхлопными газами. Вся вонь ему прямо в лицо. Он сидит, подбородок в ладонях, нос как раз на уровне выхлопных труб. И выхлоп за выхлопом — прямо ему в лицо.
Никакого автобуса он не ждет. Просто скамейка была не занята, что же ей зря стоять. Для того ведь и скамейка, чтобы на нее садились. Шел мимо. Вижу, стоит скамейка. Что-то мне подсказало: сядь. Я и сел. Может, есть такой закон, что школьникам запрещается сидеть в общественных местах? А что школьникам нельзя дышать в общественных местах, такого закона случайно нету? Наверное, есть вообще закон против детей и подростков. Я бы не удивился.
Наплевать мне на эти чертовы четыре цента. Ну, купил бы апельсин, да он бы наверняка оказался гнилой.
Вышел из магазина, туда смотрю, сюда — Джо как сквозь землю провалилась.
Что она, на роликах, что ли?
Не может живой человек вот так, в одно мгновение, исчезнуть. А она второй раз. Тогда с поезда сошла и — фьюить. И теперь, выходишь из магазина, а от нее — ни следа, ни волоска. На улице, конечно, народ. Тысячи человек. Но как же не разглядеть среди них девчонку, от которой у тебя температура подскакивает до точки кипения?
А что, если ничего этого и не было? Ну, то есть на самом деле.
Может, от потрясения ты повредился в уме. И у тебя галлюцинации. Видения. Ух ты! Ничего себе видение. Призрак, рожденный в больном мозгу. Два призрака: эта девочка Джо и та, вторая, с волосами до пояса.
Елена…
Ну сколько может это выдержать нормальный человек? Должен же быть какой-то предел. Ведь сходят же с ума люди, если никто не протягивает им дружескую руку помощи. Мне уже целых пятнадцать лет. Да в некоторых странах таких ребят, как я, считают взрослыми мужчинами и разрешают украсить свою жизнь парой-тройкой жен. А мое все украшение — только прыщи на лице да зеленый тренировочный костюм. Да еще красотка из журнала, и ту не могу никуда приколоть, а то мама увидит.
Откуда ты это взял, Мэтт? ОТКУДА-У-ТЕБЯ-ЭТА-ВЕЩЬ?
Какая вещь, мам?
ЭТА ФОТОГРАФИЯ, КОТОРУЮ ТЫ ПРИКОЛОЛ НА ПОТОЛКЕ У СЕБЯ НАД КРОВАТЬЮ?
Да господи, мам, ничего особенного. Просто картинка, я выменял ее на четыреста тридцать две аргентинские марки, одну банку красной краски для велосипеда, прошлогодние бутсы и сорок девять центов.
СНИМИ СЕЙЧАС ЖЕ! МНЕ СТЫДНО ЗА ТЕБЯ!
А чего тут стыдного, мам? Обыкновенная девушка. В мире их знаешь сколько!
ДА, НО ТЕБЕ ТОЛЬКО ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ.
О да.
Это я знаю.
— Всему свой срок, ребята. Не рвитесь прежде времени. Не то и сами не узнаете, как много потеряли, — пока не вырастете.
Так сказал старик Мак-Нэлли. Сказал, чуть не плача, это было, когда Джексон попал в беду. Подумать, что такой безобидный парнишка, как Джексон, нарвался на беду с такой девчонкой, как Натали. Старик Мак-Нэлли стоял огорченный, губы поджаты, носком ботинка тычет в пол. Остальные-то все уклонились. Вроде как задвинули вопрос в отдаленный ящик. Один Мак-Нэлли не побоялся. И Джексона с тех пор больше не видели. Натали — тоже.
Да понимаю я. Я же не такой, как Джексон. Уверен, что не такой. Только всякий раз ведь не задвинешь это в ящик, и не скажешь этому всякий раз «нет», и не пробежишь лишний круг по стадиону, чтобы это вышло из тебя с потом. Вы же сами знаете, сэр. Оттого-то вы и стояли такой огорченный, да? Вот вы, например, вы ведь тоже когда-то росли, мистер Мак-Нэлли. Тоже тяжело было? И мне, как и вам тогда, совсем неохота оставаться маленьким. Мы только о том и мечтаем, чтобы вырасти, чтобы вступить в жизнь. Нет, правда, не может же быть, чтобы у вас в детстве все было совсем уж иначе, чем у нас. Помните, как вы нам рассказывали о себе. Вам самому было весело вспоминать, как вы жили в деревне и как все тогда было. Фермы одна от другой далеко. Ребята по целым дням без призора. Не станете же вы меня уверять, что в той вашей жизни, когда еще мир не был перенаселен, мальчики не были мальчиками, а девочки — девочками или что это не имело значения? Когда вы иной раз замечтаетесь, вдруг замолчите или улыбнетесь про себя, я знаю, это потому, что вы вспоминаете какую-то девчонку. Но для нас все не так, сэр, возьмите на себя труд и посмотрите сами. Ничего не ждет нас за ближайшим поворотом, кроме уличных фонарей, патрульных полицейских машин, да 550 семейств, распивающих пиво на своих тенистых верандах. И за забором — тоже ничего, только электрички, все в огнях, точно именинный пирог, с воем проносятся мимо каждые полторы минуты. По субботам с утра — легкая атлетика, вечерами — крикет, по воскресеньям — плавание. Каждый день стройся в шеренгу. И каждый день тренер гоняет чуть больше, чем накануне. Вечером два часа на уроки, перед этим и после нужно помочь маме. А в каникулы подрабатываешь в продуктовом магазине. Честное слово, сэр, это просто заговор какой-то, нам не остается ни минуты свободной. Вся наша жизнь расписана по минутам — и дни и ночи. Удивительно еще, что нас не заставляют спать по счету: на раз — вдох, на два — выдох, на двести — перевернуться на другой бок. Я даже не представляю себе, откуда у Джексона нашлось время, сэр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть известного австралийского писателя о подростках в современной Австралии, о становлении характера, о пробуждении первого чувства.
Повесть известного австралийского писателя о подростках в Австралии, о становлении характера, о пробуждении первого чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Пусть шарик летит», давно уже ставшая классикой англоязычной литературы, рассказывает об одном дне жизни двенадцатилетнего Джона, страдающего от последствий ДЦП. Однажды родители оставляют его чуть ли не на весь день одного. Джон решает воспользоваться случаем — доказать себе и окружающим, что он ничем не отличается от своих сверстников.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о гибели комсомольского отряда особого назначения во время гражданской войны на Украине (село Триполье под Киевом). В основу книги было положено одноименное реальное событие гражданской войны. Для детей среднего и старшего возраста.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.