Метресса фаворита. Плеть государева - [156]
— Хороший человек, и что же — отпустите его, пожалуйста, добрые дяденьки? — поднял брови Толстой.
— Он невиновен. — Мальчик покраснел. — Я доказать могу.
— О какой именно вине речь? — не мог больше сдерживаться Ушаков. — И что вы собираетесь нам сейчас доказывать?
— О какой вине? — Мальчик, казалось, был готов провалиться сквозь землю. Лицо его сделалось багровым, на лбу вздулись жилы. — Вина неважна. — Загряжский хватил ручкой по груди камзола, так что всем вдруг показалось, что у него сердечный приступ, но вместо того, чтобы охнуть и упасть, он извлёк из потайного кармана плоскую деревянную шкатулочку и, нажав на кнопку, достал оттуда бумагу, после чего прошёл на негнущихся ногах к столу Толстого и с поклоном передал её.
«Податель сего — великий помощник мне был и есть в тяжких трудах. В многих воинских действиях, отложа страх человеческий, присутствовал и, елико возможно, вспомогал, поступая мужески и не щадя живота своего во славу отечества.
Повеле поставити, что коли, ратуя на благо державе, податель сего совершил что-либо законопротивное: карал ли смертью, учинил баталию, покушался ли на государеву казну — считать, что сделал он сие по моему личному приказу.
Ежели податель сего явихомся к государевым чиновникам с просьбою, выполнять просимое так, словно это мой личный приказ, не спрашивать и не прекословить.
Пётр I»
Ушаков отлично знал этот документ, принадлежащий прежде Могильщику.
— Стало быть, ты сим помощником и был? — Кивнул Андрей Иванович одиннадцатилетнему Загряжскому. Во многих воинских действиях? Понял. Уразумел. Покоряюсь судьбе.
— Не я, а Антон Иванович. — Загряжский покраснел ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда же больше. — Антон Иванович Кульман отдал сей документ на хранение мне, и я теперь предъявил его вам. — Мальчик вздохнул.
Ушаков посмотрел на Кульмана, тот, ничего не понимая, крутил головой, переводя встревоженный взгляд с одного участника импровизированного суда на другого.
— Ну, коли ратуя на благо державе... — Толстой едва сдерживал приступ смеха. — Как вам, Андрей Иванович, нужны ещё какие-нибудь подтверждения особых полномочий, коими наделён ваш судебный медикус?
— По мне, так указа Петра Алексеевича за его личной подписью и печатью во все времена было довольно. — Ушаков смотрел на Кульмана, боря в себе порыв прыгать на одной ножке, точно школяр, или, сбросив на пол парик, плясать камаринскую.
— Что же, Кульман Антон Иванович признается невиновным по всем пунктам, в которых мы собирались его обвинить, — закончил заседание Толстой.
Глава 25. Ключ
Отчего Загряжский так странно распорядился подаренным ему Могильщиком документом? Жизнь впереди долгая, кто его знает, вдруг собственную головушку придётся из петли вытаскивать? Впрочем, чего от одиннадцатилетнего мальчишки ожидать? Ушаков тешил себя мыслью, что знает ответ на этот вопрос, Маша Загряжская не появилась бы на свет, не помоги ему в этом Антон Иванович Кульман. Какие ветра четыре года назад занесли его в Польшу, было неизвестно, но факт остаётся фактом. Имя доктора Кульмана глубоко почиталось в семействе Загряжских. И неудивительно, что Саша Загряжский решил отплатить добром за добро.
Куда более интересный вопрос, отчего так радовался Толстой? Согласно сведениям Ушакова Пётр Андреевич всего лишь принял медикуса на работу, после чего вообще не общался с ним. Это Ушаков проникся симпатией к учёному мужу, это его ребята подружились с Кульманом, мечтая набраться от него мудрости. Это им радоваться тому, что не придётся казнить Антона Ивановича, а вот Толстому какая прибыль от того, что Кульман останется жив?
Получается, что Толстой связан не только с Могильщиком, но и с Кульманом, потому как, если Пётр Андреевич привёз царевича Алексея на казнь, дядя Кульмана сделал железную маску и, заперев её, отправился в далёкую Россию, дабы передать сыну пленника заветный ключ. Тот самый ключ, который носит на шее, не ведая его ценности и предназначения, племянник Кнута Кульмана. Впрочем, кто сказал, что не ведая? Он сам и сказал? А можно ли ему после последних событий верить? В самом крайнем случае, но наперво всё как следует проверить, обмерить и взвесить, и не один, а множества, а то как бы чего...
И тут Кульман снова удивил его. Подойдя к Ушакову, медикус протянул ему руку, на которой лежал тот самый ключик.
— Простите, Андрей Иванович, но мне кажется, что это ваше. — Медикус протянул ключ от железной маски.
— Мой?! — Ушаков невольно отшатнулся, но позже, устыдившись собственной реакции, не укусил бы его сей предмет, всё же протянул руку.
— Дядя сказал, кто первый спросит, а вы первый и спросили.
— Полагаю, что он имел в виду, кто попросит его отдать, а не кто первым спросит, что это такое и от какого устройства, — мягко возразил Ушаков.
— Дословно: «пока кто-нибудь не спросит». — Антон Иванович смущённо смотрел на Ушакова. — Дядя не уточнял, а мне он не нужен. Не возьмёте — бросьте в ближайшую канаву.
— Но позвольте, на что он мне, если вы сами не знаете, для чего он?
Повисла неловкая пауза, которую вдруг нарушил Толстой. Ловко обойдя Ушакова и Кульмана, Пётр Андреевич взглянул на ключ — и в следующее мгновение он уже был в его в пухлых руках.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
Новая биографическая книга Юлии Андреевой посвящена жизнеописанию замечательных людей, составленному в тесном сотрудничестве с ними самими.Люди эти – наши современники, писатели, создатели миров, именитые и знаменитые фантасты Украины: Генри Лайон Олди (Дмитрий Громов, Олег Ладыженский) Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко.Тесное сотрудничество автора и героев этой книги позволило насытить ее малоизвестными фактами, фотографиями из семейных архивов, занимательными подробностями личной жизни и рекомендациями по возрождению из собственного пепла.В чем секрет успеха каждого из этих людей? Понятно, что в труде и таланте, но все-таки?Прочитав книгу, вы это узнаете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
Действие романа «Битва за Францию» продолжает интригу, заложенную в книге «Путь к власти». Королева Англии Генриетта-Мария Французская после нелёгкой борьбы добивается капитуляции всех своих недоброжелателей и оказывается в круговороте интереснейших событий, захлестнувших Европу в 1626—1629 гг. Это и напряжённая политическая борьба в Англии, направленная на свержение первого министра — герцога Бэкингемского; и «Заговор Шале» против французского кардинала Ришелье, в котором большую роль отыграла английская и испанская разведка; а также интриги герцогини де Шеврёз, жертвой которых пал самый знаменитый французский дуэлянт — граф де Бутвиль.
В канун 1797 года офицер фельдъегерского полка Её Императорского Величества Екатерины Второй поручик Александр Егоров по воле злого случая стал дезертиром. Сбежал в Америку, где, опять же волей злого случая, пересидел русско-персидскую войну, войну с Наполеоном. А злым случаем был огромный камень изумруд, каковой по милости сильных мира сего перемещался по странам и континентам. Русский офицер Александр Егоров чувствовал за собой великую вину за невольное дезертирство ради камня зелёного цвета и дал себе слово свою вину перед Родиной искупить.
На долю героя романа выпало немало приключений. Юрий Кульчитский, русский юноша, надолго попадает в плен к туркам, потом его выкупают сербские купцы и он отправляется переводчиком в Вену как раз в тот момент, когда турки в 1683 году осаждают столицу Священной Римской империи. Проявив необычайную храбрость и смекалку, юноша пробирается из осаждённой Вены в расположение армий австрийских союзников и приводит их на помощь городу.