Методика очарования - [3]

— Веселюсь изо всех сил, аж притомилась. Может, пойдем домой, Кать? — с робкой надеждой в голосе поинтересовалась я.

— С-с… С ума с-с-шошла?! А фер… фьерр-к? — Слово оказалось чересчур трудным для произношения, потому Катька досадливо сплюнула, схватила меня за руку и потащила к выходу со словами: — Раз есть салют, мы просто обязаны его посмотр-реть.

— Ладно, только обещай, что сразу после фейерверка мы пойдем домой.

— Мля буду! — торжественно молвила Катька и зачем-то перекрестилась.

Сдается мне, ни после салюта, ни после очередной затеи Никиты утащить подругу с вечеринки не удалось бы — веселиться она намеревалась до упора.

Расстояние от дома до галдящей толпы мы с Катериной преодолевали, словно полосу препятствий. Катюха, изрядно поднабравшаяся мартини, шампанского и еще бог знает чего, совершенно утратила пространственную ориентацию.

Она путалась в своих и моих ногах, спотыкалась на ровном месте, то и дело падала в кусты и нападала на деревья, принимая их за агрессоров. В конце концов она распласталась на траве с негодующим воплем:

— Ну, блин! Форт Баярд какой-то!

Я в изнеможении опустилась рядом с подругой. Мы с ней находимся в разных весовых категориях, и транспортировка Катькиных прелестей здорово меня утомила. Внезапно вокруг все загрохотало, засвистело, засверкало. Ясно, световому шоу был дан старт. Искры фейерверка с шипением взлетали высоко в ночное небо, озаряя окрестности инопланетным сиянием.

— Класс! — взвизгнула Катерина, когда звезды салюта образовали вверху трогательную надпись «Никита».

Гости отреагировали продолжительными бурными аплодисментами и принялись дружно скандировать:

— Ни-ки-та! Ни-ки-та!

С моего наблюдательного пункта было хорошо видно, как Кит побежал в сторону пиротехников. И тут грохнуло так, что мне показалось, будто в ушах у меня взорвались две Хиросимы и три Нагасаки разом. Следуя инстинкту самосохранения-, я уткнулась носом в траву и прикрыла голову руками.

— Ух, е-мое! — совершенно трезвым голосом произнесла Катька. — Это и есть обещанный Китом сюрприз? Круто!

Прислушавшись к своему организму и не услышав его криков о помощи, я рискнула поднять голову.

Зрелище впечатляло. Там, где совсем недавно стояла беседка, горел веселенький пожар. Гости сбились в кучку и пытались осмыслить, что же все — таки произошло. Минута молчания длилась недолго: какая-то дамочка, по-моему, та самая, танцевавшая на столике, пронзительно заверещала:

— А-а-а! Убили-и-и!

Следом за ней заголосили и другие тетки, мужики испуганно переглянулись, после чего, не сговариваясь, ринулись к выходу. Катька попыталась воспрепятствовать массовому бегству с места происшествия:

— Стоять! Никто никуда не уходит. Вы все — свидетели. До прибытия следственной группы всем оставаться на местах! Саня, звони ментам, а нас, господа, я прошу вернуться в дом. Здесь налицо террористический акт, и ваш долг…

Господа призыву не вняли. Вместо того чтобы проследовать в указанном направлении, они, словно стадо испуганных слонов, помчались в сторону ворот, где были припаркованы автомобили разных пород. Пять минут — и мы с Катькой остались в гордом одиночестве.

— Зря я про ментов сказала, — сморщилась Катерина. — Пошли, Сан Саныч, глянем, что там случилось.

— Может, не стоит?

— Да чего там не стоит?! Теперь уж все равно…

С этими словами подруга направилась к месту трагедии. Конечно, трагедии: иными словами назвать то, что мы увидели, язык не повернулся бы.

На месте установок для фейерверка зияла яма довольно внушительных размеров. В радиусе пяти метров от нее мы увидели человеческие руки, ноги, ботинки — словом, то, что осталось от несчастных пиротехников. Судя по всему, они находились как раз в эпицентре взрыва. Обычные петарды для шутих так шарахнуть не могли, значит, это было настоящее взрывное устройство. Но как оно оказалось среди приспособлений для безобидного, в общем-то, развлечения? Кто-то кого-то хотел убить. Этот факт сомнений не вызывал. Но вот кого именно? Кого-то из гостей? Или самого Никиту? И кто этот недоброжелатель?

— Кать, а где Кит? — спохватилась я, вспомнив, что видела его за несколько мгновений до взрыва, когда он пошел к пиротехникам.

— Вон… там. Его взрывной волной отбросило, — подруга кивнула в сторону забора, отделявшего нашу территорию от участка Никиты.

Сосед действительно ничком лежал там, странно вывернув руки. Его костюм уже не был светлым, потому что пропитался кровью почти насквозь.

— Он мертв? — шепотом спросила я, хотя все и так было ясно. Выжить при таком взрыве просто невозможно. Понимала это и Катерина, вместо ответа она мрачно поинтересовалась:

— Ты ментов вызвала?

Немолодой грузный человек с уныло висевшим носом уже третий час вел с нами задушевную беседу. Правда, велась она в присутствии понятых, и каждое сказанное слово фиксировали, в протоколе. Да и дядька был отнюдь не праздным зевакой, а следователем прокуратуры по особо важным делам. С ним прибыли еще несколько человек: парни с автоматами и в форме, оперативники в количестве двух единиц, эксперты-криминалисты и врачи «Скорой помощи».

— Итак, вы утверждаете, что никого из гостей не знаете, — в сотый раз повторил Лютиков. Так нам представился следователь.