Метод Вима Хофа: Задействуй весь свой потенциал - [31]

Однажды я обнаженным занимался йогой во дворе, и одна женщина подумала, что было бы забавно встать рядом с моими гениталиями. Но у меня абсолютно не было никакого возбуждения. Я был глубоко погружен в йогу и полностью себя контролировал. Люди были поражены, они говорили: «Эй, ничего не происходит. Да что с тобой такое?» Но со мной все было в порядке. Я люблю женщин, и мои шестеро детей тому доказательство. Но я не возбуждаюсь, если мне это не нравится, вот и все. У меня есть власть над собственной сексуальностью. Я обрел эту силу благодаря воздействию холода. Холод активирует надпочечниковую ось в стволе мозга, и ствол мозга управляет не только нашей реакцией «бей или беги», но и нашим врожденным стремлением как добывать пищу, так и размножаться. Все они — часть нашего первобытного инстинкта выживания. В нас это заложено. Но мой опыт с холодом позволил мне обрести контроль над этими инстинктами, а также над эмоциями, которые с ними связаны.

Парк Беатрис располагался примерно в четырехстах метрах от сквота, и там я нашел свое место между двумя деревьями, двумя ивами, так что никто не мог меня видеть. Я ходил туда каждый день, как на ритуал, чтобы зарядиться энергией. Я нырял в холодную воду, но и в себя тоже. Я действительно настроил свой ум. Двадцать пять глубоких дыханий, динамическая медитация. Я шел на свое место между двумя ивами и, раздеваясь, смотрел на воду и чувствовал ее присутствие. Так оно и было. А потом, войдя в воду, я заряжал себя дыханием, чувствуя приятное покалывание, постепенно усиливающееся, как будто мое тело было под электрическим током. После двадцать пятого вдоха я погружался под лед, оставляя лишь руки снаружи на краю проруби. Это никоим образом не является частью моего Метода, потому что так делать опасно. Вы можете легко потерять сознание и утонуть. Но именно этим я тогда и занимался.

Когда я оказываюсь подо льдом, то вообще ничего не слышу. Я не чувствую ничего, кроме глубокого умиротворения. Это было похоже на возрождение. Я оставался подо льдом сначала одну минуту, затем две, три, доходя до четырех минут без дыхания, а затем и больше. Через шесть или семь минут я чувствовал позыв к мочеиспусканию, что было сигналом к возвращению на поверхность. А когда возникала реальная потребность в дыхании, я просто вытаскивал себя из воды. Оставаясь в сознании, не замерзнув, не дрожа от холода, просто существуя. Я выходил, одевался и делал упражнения прямо здесь, у воды, полностью контролируя себя. И в этом состоянии я мог выполнять сальто, шпагат, отжиматься, что угодно. Как будто мое тело обрело несказанную силу. И чем больше я это делал, тем сильнее становился.

Именно во время моего пробуждения к этой силе я встретил женщину, на которой мне предстояло жениться. На одном собрании сквоттеров я увидел, как она танцевала. Она была прекрасна. Длинные вьющиеся волосы, яркие глаза, полные губы — просто прелесть. Она танцевала прямо передо мной, и я был загипнотизирован. Просто совершенно ошеломлен. А потом, к моему удивлению, она подошла и села рядом со мной. Она назвала мне свое имя — Олайя. Очень красивое. Мы разговаривали и смеялись, и все это было так легко, так естественно. Потом наша компания решила прогуляться в парк Вондел, и я все время посматривал на Олайю. Но дело было не только во мне. Она тоже смотрела на меня. Что-то происходило, между нами была какая-то энергия, но потом, пока я купался в пруду в парке Вондел, она внезапно исчезла. Мое сердце было разбито. Я уселся на сцену летнего театра, а затем моей спины, откуда ни возьмись, коснулись руки. Это была Олайя, и она делала мне массаж! И в этот момент я действительно расслабился. Никакого страха, никаких запретов. Я просто схватил ее и обнял, и тут же понял, что мы любим друг друга. Мы взялись за руки и протанцевали через весь город к сквоту, словно проплыли на облаке.

В ту ночь мы спали вместе, но не занимались сексом. Мы просто спали вместе в одежде и вступили в платонические, но очень чувственные отношения, очень эмоциональные, очень настоящие. Это может показаться странным, но так продолжалось около года. Не было никакой необходимости в сексе, потому что мы соединялись на другом уровне. Связь была настолько сильной, что было ясно, что больше ничего не нужно. Мы просто любили друг друга, и когда мы были вместе, казалось, что мы существуем вне границ времени. Это было все равно что жить в чистом чувстве настоящего момента. По крайней мере, я так это помню. И это было прекрасно.

Примерно через год ей пришлось вернуться в Испанию, в Страну Басков. Она отсутствовала около пяти месяцев, и мне стало одиноко без нее. И вот однажды пришло письмо. Через месяц она должна была вернуться в Амстердам, и я очень ждал ее. С ее возвращением вернулась и энергия между нами, и на этот раз она проявилась физически. Мы стали любовниками. Но потом, через четыре месяца, она снова уехала, вернулась домой в Испанию, и я подумал, что все кончено.

Олайя осталась в моих мыслях и, конечно же, в моем сердце. Такая сила, как у нее, не скоро забывается, и потребовалось около четырех или пяти месяцев, чтобы эта эмоция во мне утихла. Я скучал по ней так сильно, что это мешало мне быть тем, кем я был, но со временем я наконец смог восстановить контроль над своим эмоциональным состоянием. Вскоре пришло еще одно письмо, в котором говорилось, что Олайя почти на шестом месяце беременности. Я немедленно отправился на вокзал и поехал в Париж, а оттуда в Памплону. В те дни еще не было мобильных телефонов. Все, что у меня было, — это письмо. Но я шел своим путем, прямым, как стрела; я собирался стать отцом, и мое сердце переполняла гордость.