Меткая Пуля - [38]

Этот старик, подобно всем решительным и непреклонным натурам, имел доброе сердце. Окончательно отрекшись от света, который не отдал ему должной справедливости, он возродился духом в прериях и вновь предался мечтам и великодушным порывам молодых лет.

Он был невыразимо счастлив, следя ревнивым взглядом за этим нежным растением, которое, развиваясь на свободе, преисполненное жизненных соков, пускало могучие побеги и подавало хорошие надежды в будущем.

Цвет Лианы не сохранила никакого воспоминания о первых годах своей жизни. Так как при ней никогда не упоминалось о страшной сцене, вследствие которой она попала в племя черноногих, то другие, более свежие впечатления совсем изгладили далекое прошлое.

Любимая и балуемая всеми, Цвет Лианы считала себя дочерью племени.

Длинные белокурые косы золотистого цвета, будто зрелые колосья, и ослепительная белизна ее кожи не могли открыть ей глаза. Во многих племенах краснокожих встречаются подобные аномалии, у мандан5, между прочим, много женщин и воинов, которым стоит только надеть европейское платье, и их сочтут за белых.

Плененные красотой этой милой девочки, черноногие связывали с ней судьбу племени; они считали ее своим ангелом-хранителем, своим святилищем, их вера в нее была глубока, искренна и простодушна.

Цвет Лианы была истинной царицей черноногих: знак, сделанный ее розовыми пальчиками, слово, произнесенное ее алыми губками, исполнялись с неимоверной быстротой и безграничной преданностью; она могла все сделать, все сказать, всего требовать без опасения, что кто-то хоть на минуту воспротивится ее воле или ограничит ее свободу действий.

Она пользовалась этой деспотической властью, сама не подозревая о ней. Она одна не знала своего громадного могущества над этими грубыми и жестокими людьми, которые в ее присутствии становились кроткими и мягкими.

Серый Медведь привязался к своей приемной дочери так сильно, насколько его могучая натура позволяла поддаться какому-либо чувству.

Сперва он играл с ребенком, как с игрушкой, но мало-помалу, по мере того как ребенок рос и превращался в женщину, эта игра перестала быть просто игрой, в нее замешалось сердце. Первый раз в своей жизни этот человек с непоколебимой волей почувствовал в себе душевное движение, которому не мог дать определение, а между тем оно пугало его своей глубиной и силой.

Тогда между сердцем и разумом вождя завязалась тайная борьба.

Он пытался сопротивляться влиянию, которое не мог преодолеть. До тех пор он не знал преград и вдруг оказался бессилен против ребенка, который обезоруживал его улыбкой, когда он порой пробовал прибегнуть к суровости.

Эта борьба длилась долго, наконец грозный индеец признал себя побежденным: он поддался сердечному влечению и не пытался больше противиться его неодолимой силе. Он безумно полюбил девушку.

Но эта любовь причиняла ему временами такие жестокие страдания, когда он вспоминал, каким способом Цвет Лианы сделалась его приемной дочерью, что он в ужасе спрашивал себя, не кара ли, посланная на него провидением, эта глубокая страсть, овладевшая всем его существом.

Тогда он предавался порывам безумной ярости, был еще свирепее с несчастными, которые попадались ему в руки, и весь в крови, увешав себя скальпами врагов, возвращался в селение, гордо выставляя перед девушкой на обозрение трофеи своих чудовищных подвигов.

Цвет Лианы, удивленная состоянием, в котором видела того, кого считала не отцом — он был чересчур молод для этого, — но родственником, старалась утешать его всеми невинными ласками, какие подсказывала ей привязанность. К несчастью, ласки девушки только усугубляли страдания вождя, и он убегал от нее, почти обезумев от скорби, оставляя ее в печали, почти в испуге от такого непостижимого для нее поведения.

Дошло до того, что Белый Бизон, бдительный глаз которого постоянно наблюдал за своим воспитанником, счел необходимым во что бы то ни стало поразить зло в самом корне и удалить сына своего друга подальше от гибельного обаяния невинной чаровницы.

Как только старик убедился, что вождь любит Цвет Лианы, он выразил желание переговорить с ним наедине. Не подозревая о цели предстоящего разговора, Серый Медведь не замедлил исполнить желание старого наставника.

Однажды утром вождь пришел к своему доброму другу. Белый Бизон читал, полулежа у огня, разведенного посреди хижины.

— Добро пожаловать, сын мой, — приветствовал он молодого человека, — я должен сказать тебе не много, но считаю эти слова настолько важными, что ты должен услышать их немедленно. Садись возле меня.

Серый Медведь повиновался.

Белый Бизон, зная решительный и упрямый характер молодого человека, решил пойти на хитрость и переменить тактику. Он, который так долго противился планам своего друга возвысить индейскую нацию, теперь одобрил все его взгляды и выказал такой жар, такое убеждение, что изумленный молодой человек невольно спросил, отчего в нем произошла такая перемена.

— Причина простая, — ответил старик. — Пока я думал, что эти замыслы были безосновательны и вдохновлялись только пылом молодости, я видел в них, как и подобало, обманчивые мечты великодушного сердца, которое не знает точно, чего хочет, и не может оценить все шансы на успех.