Метеор - [40]

Камагуэно встретил его с распростертыми объятиями. Старый пират умел быть признательным сообщнику, который привез ему корабль с богатой добычей. Он принял Кеттельринга не в конторе, а в прохладной комнате за столом, покрытым камчатой скатертью, на которой стоят бокалы из английского стекла и кувшины с массивными серебряными крышками. Он наливает Ке'ттельрингу темное вино и - явно в знак уважения - не без труда ведет беседу по-английски. Украшенная арками и легкими колонками комната выходит в патио, вымощенный майоликой, посредине которого журчит фонтан, окруженный крохотными пальмами и миртами в фаянсовых горшках, - совсем как где-нибудь в Севилье. Сеньор Кеттельринг - сейчас дорогой гость.

- Мой дом - ваш дом, - говорит кубинец с великолепной старомодной испанской учтивостью, расспрашивает о поездке, о том, каков был обратный путь, словно речь идет об увеселительной прогулке досужего аристократа.

Но Кеттельринг не привык к традиционным околичностям, он сразу переходит к бизнесу. Так, мол, и так, положение такое-то, такой-то должник ненадежен, у такой-то фирмы есть перспективы, стоит вложить в нее деньги.

Камагуэно кивает:

- Very well, sir 1, об этом мы еще потолкуем, - и машет рукой. - На это еще хватит времени, да, да. - Он изрядно постарел, стал и солиднее и бестолковее, чем прежде. Он то и дело вскидывает мохнатые брови. - Ваше здоровье, дорогой Кеттельринг, ваше здоровье! - Старик возбужденно хихикает. Ну, а женщины? Как ваши успехи по этой части?

Кеттельринг удивляется.

- Спасибо за внимание. Ничего. Что касается земельных участков на Тринидаде, то они чертовски заболочены. Если провести мелиоративные работы...

- А правда, - прохрипел кубинец, - правда ли, что на Гаити негритянки во время своих языческих fiestas 2 становятся просто одержимыми, а?

- Правда, - сказал Кеттельринг. - Они в самом деле как бешеные, сэр. Но самые лучшие женщины - на Гваделупе.

Патрон наклонился к нему.

- А индианки, каковы индианки? Они muy lascivas 3. Говорят, они знают... всякие такие штучки? Это правда? Вы должны мне рассказать все, милый Кеттельринг.

В гостиную вошла девушка в белом платье. Кубинец встал и недовольно приподнял брови чуть ли не выше лба.

1 Отлично, сэр (англ.).

2 празднеств (исп.).

3 очень похотливы (исп.).

- Моя дочь Мария-Долорес... Мери. Она училась в университете, в Штагах.

Он словно извиняется за нее: ведь испанская девушка не войдет в комнату, где сидит незнакомый кабальеро. Но Мери протягивает руку.

- How do you do, mister Kettelring 1.

Она старается выглядеть угловатее и развязнее, чем на самом деле, соблюдает англо-саксонский стиль.

Цвет лица у нее бледно-оливковый, волосы, как смоль, сросшиеся брови и на верхней губе пушок - настоящая породистая кубинка.

- Well, Mary 2, - говорит камагуэно, давая понять, что она может уйти к себе.

Но Мери - независимая американизованная девушка. Она садится, закинув ногу за ногу, и забрасывает Кеттельринга вопросами. Что он видел на островах? Каково социальное положение негров, как живут они и их дети, каковы санитарно-гигиенические условия. Кеттельринга втайне забавляет ее ученическое рвение, а папаша огорченно поднимает брови, похожие на огромных мохнатых гусениц. Кеттельринг врет, как школьный учебник:

- Благословенные острова, мисс Мери, сущий рай, кругом девственные джунгли, где летают колибри "фуфу", сама собой произрастает ваниль, знай только собирай ее. А что касается негров, то жаловаться им не приходится: они счастливы, как дети...

Американизованная девушка слушает, обхватив колени руками, и не сводит глаз с путешественника, который вернулся прямо из рая.

XXXI

Вечером камагуэно, мучимый болями в желчном пузыре, извинившись, рано ушел спать. Он и в самом деле выглядел плохо, - под глазами темные круги,

1 Здравствуйте, мистер Кеттельринг.

2 Ладно, Мери (англ.).

глаза ввалились. Кеттельринг вышел в сад выкурить сигару.

Благоухали мускат, акации и волькамерии. Огромные ночные бабочки гудели как ошалелые. На майоликовой скамейке сидела девушка в белом и, слегка приоткрыв рот, вдыхала нестерпимо сладкий воздух.

Кеттельринг учтиво обошел ее стороной, он знает приличия... Но вдруг отшвырнул сигару в заросли олеандров.

- Сеньорита, - чуть хрипло заговорил он, подходя к ней, мне стыдно. Я солгал вам: на островах настоящий ад. Не верьте, если вам скажут, что там можно остаться человеком.

- Но вы снова поедете туда? - спросила она тихо: ночью люди невольно понижают голос.

- Да. Куда же мне еще деться? - Она подвинулась, чтобы он сел рядом. - Вы, вероятно, знаете, что у меня... нигде нет своего дома. Мне некуда вернуться, только туда. - Он махнул рукой. - Сожалею, что испортил ваше представление о рае. А впрочем, там не так уж плохо... - Он попытался вспомнить что-нибудь красивое. - Однажды я видел бабочку Морфо, в двух шагах от себя, она помахивала синими крыльями. Как это было красиво!.. А сидела она на дохлой крысе, кишевшей червями...

Девушка с университетским дипломом выпрямилась.

- Мистер Кеттельринг!..

- Я вовсе не Кеттельринг. К чему, к чему все время лгать? Я никто. По-моему, если у человека нет имени, у него нет и души. Потому я и там выдержал, понимаете?