Метаморфозы: тень - [31]
Я скептически хмыкнул.
— Что хмыкаешь? — прервался Бравин.
— Слова это, Высший. Паук, паутина.
— Не понимаешь, похоже. Смотри. Вот твоя рука, а рядом камень. Для тебя пока — просто камень, если присмотришься, увидишь силу в камне, не более того. А вот для паука этот камень — продолжение его руки. И стена. И земля под ногами. И воздух. И даже ты. Он чувствует силу в тебе, лучше, чем ты сам. Такой заклинатель — эмпат. Его преимущество не в могуществе, а в уровне восприятия, в качестве понимания. Его слабость — в масштабах. Ты не паук и никогда им не будешь. Для этого твой уровень эмпатии крайне низок, Мор. По сравнению с таким заклинателем — ты слеп. Увы.
— Увы, — согласился я. Сожалений по этому поводу, я, если честно, не испытывал. — Но если я буду слеп, то как узнать, что соперник — паук? Или они сам обычно рассказывают?
Бравин кивнул.
— Ты прав, рассказывают. Становятся перед трупом противника и делятся воспоминаниями… Как правило, сила заклинателей-эмпатов похожа на облако, границы которого с внешним миром размыты, а контуры слабо очерчены. Ты не увидишь там пылающего костра нитей, только зыбкое марево. Паутину.
В памяти всплыли недавние события, горный ручей, хромой Рорка и его странный спутник в нелепом халате. Их разговор с едва понятными мне обрывками: «он точно …?», «сможешь?». И уверенный ответ: «легко, Таррен-Па».
Легко?
— Когда придут Рорка, Высший, с ними будет эмпат. Это — точно.
Бравин наклонил голову и взглянул на меня с неожиданным интересом.
— Я вижу, ты кого-то узнал. Рассказывай…
Что ж. Я обещал, а потому осталось только кивнуть в ответ и описать подробности не слишком приятной встречи. К тому же и скрывать там особо мне было нечего…
Узкая полоса дороги, зажатой между двумя высокими холмами, убегала за горизонт. Желтая, давно высохшая трава, изломанная под ударами ветра и тяжестью недавно сошедшего снега, резала глаз и навевала тоску. Геррик неожиданно словил себя на том, что даже он, всю жизнь проводивший в чужих городах времени намного больше, чем в родной Лаоре, способен испытывать чувство ностальгии. Тянущее, бередящее душу и сжимающее сердце желание увидеть родной дом с его каменными статуями поверженных демонов перед массивной двустворчатой дверью, с уютными комнатами, наполненными еще детскими воспоминаниями, с девушкой-служанкой, подающей большую кружку горячего липового чая. Там сейчас, наверное, глубокие сугробы сверкающего под лучами зимнего солнца снега. И тишина.
Все это барр Геррик встречал и в других местах, в любых количествах и бесчисленное количество раз: статуи на Аллее побежденных в воинственном Куаране, тенистые липы в торговом Валлиноре, уютные комнаты в небольшом особняке, купленном в Тимаэле, а белый снег … Нет снега белее, чем снег, пушистым покрывалом накрывающий неприветливый и непонятный Ромон. Вот только детских воспоминаний больше не было нигде.
Геррик тряхнул головой, сбрасывая наваждение, — будет еще время для воспоминаний. Когда-нибудь, не сейчас. Здесь и сейчас тишина бежала от звона прямых лаорских мечей, ржания лошадей и криков расстающихся с жизнью Рорка. Этому племени не суждено будет омыть сапоги в священной воде Аюр, а увидеть белые стены Бабочки Востока они смогут только с высоты дряхлой тучи, что лениво ползла на север.
Темная лента всадников Алифи уже скрылась за кромкой возвышенности по правую руку, теперь только далекие крики и лязг металла напоминали о том, что битва не закончилась. Геррик проводил глазами вооруженных солдат, направившихся к раненым Рорка для того, чтобы добить. С вызывающей озноб сноровкой перерубить шею или вонзить клинок в глазницу поверженного врага. Так, чтобы наверняка. И под счет.
Геррик не вмешивался. Он поручил командовать боем Эенелю, капитану рыцарей Света — молодому, а потому жаждущему славы. Пусть искупается в горячих лучах быстрой победы, в решающих битвах пригодится. В конце концов, не ему же самому браться за рукоять клинка и вести воинов в бой? Каждый должен делать то, что ему предначертано судьбой: воин — воевать, дипломат — убеждать, а правитель — править. Бывают, конечно, исключения, и тогда бывший советник может набросить на свои плечи бархатный плащ Владыки…
Геррик остановил полет мыслей — еще не время. Будущее не определено, а настоящее полно опасностей. К тому же, хорошие интриги не терпят грез. Интриги требуют хитрых планов и неожиданных решений.
Отрядам нужно было почувствовать кровь врага на своих руках? Услышать мольбы уходящих за горизонт Рорка и поверить в свои силы? Он дал им все это. Пусть заблудившееся в южных степях племя — не шарги, кровь последних не удастся пролить так просто, а молить о пощаде воины с кровавой каплей на песочном стяге попросту не станут. Но вера в себя может делать чудеса, так что, узнав от разведчиков о Рорка неподалеку, Геррик ни мгновения не колебался. В бой, и пусть Тьма принимает своих неприкаянных слуг.
Тем более, что потрепанный, но так и не сломленный гарнизон Берлоги уже собрался в кулак и покинул неприступную крепость. Куаранцы прорвали поредевшие порядки осаждающих Рорка и двинулись на север, навстречу Геррику. И большой отряд лаорцев уже направлен на соединение с ними, потому что уставшим, истощенным долгой осадой воинам нужна помощь.
Продолжение истории. ГГ ушел в тьмутаракань, но и здесь судьба не даст ему соскучиться. И метаморфозы — будут.
Нам всем есть что терять. Всегда. И герой, перенесенный в другую реальность, теряет все. Жену, ребенка, друзей, привычный образ жизни, любимую работу, планы, мечты, надежды. Навсегда. Безвозвратно. Привычный мир рушится, и остаются только сила духа, природное упрямство, память о прошлом и желание отомстить. Чужие интриги, в которых ты пешка, чужие войны, в которых ты пушечное мясо и чужой мир, в котором ты — никто. И роль таракана — все что остается герою. Все ли? Первая книга закончена. Весь текст в этом файле.
Слишком многое изменилось и продолжает меняться. Каково это встретить ту с которой был в своей одной из жизней? Каково вновь всё это вспоминать и оглядываться. Задаваться вопросами… Вопросами от которых больно. За спиной в каждом из миров было что-то или… Кто-то… Оставлен. Шутки кончились. Больше нет возможности убежать и спрятаться. Они находятся за спиной… Уязвимые и слабые. Те, кто стали для меня всем. Первая жизнь уже давно похожа на негатив… От человека слишком мало осталось. Что же… Буду защищать их как умею… Как привык.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
