Ее слова, больше подходящие для взрослого человека, удивили Райана. Она снова всхлипнула.
Райан в отчаянии простонал:
— С Келси все хорошо, верь мне.
— Мы можем ей позвонить?
Сначала Райан решил ответить отрицательно. Вспомнив о том, что Келси, возможно, сейчас счастлива рядом с мужем, он почувствовал душевные муки. А что, если он не выдержит и прямо во время телефонного разговора признается ей в любви? Оба только смутятся от такого признания, и ни к чему хорошему это не приведет.
— Папочка, прошу! Если я поговорю с ней, то буду знать, что она жива. Позволь мне позвонить ей. Я даже не буду просить Келси вернуться, если ты этого не хочешь. Я буду паинькой.
Как после таких слов дочери Райан мог отказать в ее просьбе?
Пусть разговор с Келси будет не из приятных, иного выхода у него нет. Он вспомнил, что сам бронировал для нее номер в отеле. Скорее всего, она именно в нем и остановилась.
Райан набрал номер. Никто не ответил.
Это еще больше уверило Марию в ее предположении. Она присела на пол и опустила плечи, смотря на игрушечную овечку.
— Я же говорила тебе.
— Мы перезвоним позже.
— Куда позже, папочка? Келси уже должна быть в отеле. Ты забыл, как по вечерам у нее отекали ноги? Она должна отдыхать.
Возможно, Келси находилась в больнице рядом с мужем. Или в самом деле что-то случилось?..
Райан не стал ничего говорить, чтобы не расстраивать Марию еще больше. Набрав телефонный номер больницы, он попросил соединить его с палатой Марка Мейсона. Положив телефонную трубку, Райан удивленно уставился перед собой.
Ему сказали, что Марк Мейсон в больнице не зарегистрирован. Голова Райана пошла кругом. Этого не может быть! Ведь он сам разговаривал с доктором.
Мария наблюдала за ним, ее нижняя губка дрожала.
— Плохие новости, да?
Райан снова позвонил в отель, но уже администратору. Он испытал ужас, когда ему сказали, что Келси не выезжала из отеля, но и не появлялась в номере уже несколько дней.
Почему она не вернулась в номер? Где она может быть? Куда подевался ее раненый муж?
Райан испугался не на шутку, вспоминая слова Марии. Келси могла умереть при родах. Неужели судьба снова заставляет его переживать прежний кошмар?
Боже, спаси Келси от такого конца!
Райан снова принялся звонить. Слушая гудки, он отвел пряди волос от заплаканного лица дочери.
Возможно, он сошел с ума, но Мария не успокоится, пока не переговорит с Келси. Райан тоже не найдет себе места до тех пор, пока не услышит голос своей любимой женщины.
Неважно, что их встреча не сулит ничего хорошего, он должен сделать это ради собственного ребенка.
— Тебе нужно поспать, зайка. Утром мы полетим в Сиэтл. — Он увидел, как во взгляде Марии вспыхнула надежда. — Мы найдем Келси.
Келси дала носильщику чаевые и на ватных ногах вошла в номер отеля. Она была измотана. После довольно тяжелых родов ей еще пришлось выдержать процедуру официального признания ее мужа погибшим.
Келси испытала настоящий шок, обнаружив, что мужчина в больнице оказался моряком, сопровождавшим Марка на яхте в тот злополучный день. Последние два дня она вместе со следователями составляла подробную картину произошедшего. После взрыва на яхте Марк и матрос были подобраны какими-то не говорящими по-английски моряками и отправлены в деревню на отдаленном острове. Там Марк умер от полученных ран, а моряк находился в таком тяжелом состоянии, что в течение нескольких месяцев не мог даже объяснить, откуда он родом. По непонятным причинам этого моряка и приняли за Марка.
Марк Мейсон был официально признан погибшим. Снова Келси пришлось пережить боль утраты. Несмотря на то что их брак был обречен, Марк не был таким уж жутким человеком. Конечно же, он не заслуживал такой смерти...
К счастью, власти не известили, что Марк жив, его брата в Новой Шотландии. Келси не хотела никого расстраивать, сначала обнадеживая, потом разочаровывая. Теперь брат Марка был официально уведомлен, что Марк в самом деле погиб.
Келси вздрогнула. Она до сих пор не могла свыкнуться с мыслью о том, что официально признана вдовой. Единственное, что утешало ее, так это окончание всей этой изнурительной волокиты. Даже страховые компании отказались от своих притязаний на получение денежных выплат.
Послышалось тихое-тихое ворчание.
— Тише, моя радость, — обратилась Келси к девочке, которую держала на руках.
Переполняемая любовью, Келси поцеловала девочку в нежный лобик, положила на кровать и устроилась рядом.
Розовощекий ангелочек поерзал и снова что-то тихонько проворчал, потом принялся слегка подергивать кулачками, когда Келси распеленала его. Ее душа разрывалась от осознания того, что ее дочь не будет знать своего отца, как в свое время Мария не знала матери.
Келси не переставала вспоминать Райана и Марию. Вот и сейчас она погрузилась в воспоминания о них. Она скучала по ним так, что у нее ныло в груди.
Она вспомнила о детской, которую Райан и она приготовили в его доме. Здесь, в Сиэтле, Келси не смогла бы дать своему ребенку практически ничего. Конечно, со временем они заживут хорошо, но вот сейчас им обеим некуда идти...
По щекам Келси текли слезы. Последние несколько дней она то и дело плакала. Сиэтл больше не казался ей родным, он стал чужим для нее городом. Недаром говорят, что твой дом там, где твое сердце. Сердце Келси навсегда осталось в Далласе, в доме, где живет мужчина-трудоголик и его дочь-гений.
