Метаморфозы - [7]

Существо снова замерло, влилось в трон.

— Ладно, — человек немного утомился. — Могу я хотя бы подумать вслух? — волнение сказывалось на чуть заметно дрогнувшем голосе. — ведь твоя миссия помогать людям, поправлять их, если путь окажется ложным…

— Правильно. Но проблема состоит в том, что тогда любое действие индивида потеряет всякий индивидуальный, личностный характер: он все время будет действовать по наущению, теряя самостоятельность в осуществлении принятого решения. Человечество превратится в бездумное скопище машин. Вот почему я не вмешиваюсь в дела каждого непосредственно, прямым способом, даже если это касается его жизни и смерти, даже если он в слезах умоляет меня сделать это, распластавшись навзничь перед алтарем. Тебе я могу дать лишь подсказку.

— Ну хорошо, — кивнул человек. — Допустим, я загадал это гипотетическое желание, и оно исполнилось. Но что же со мной дальше-то будет? Смогу ли я возвратиться обратно?

Старец опустил глаза, словно озадаченный неожиданностью вопроса, помедлил немного, затем вскинул их на пришельца, которому показалось, что из них сейчас ударит ослепительная молния.

— Это зависит от содержания твоего желания.

— Почему?

— Что делает человека человеком? — воззвало существо и само же ответило, — Его сущность. Существуют такие желания, от которых меняется твоя сущность: ты как бы заново рождаешься, но на ином уровне и даже если захочешь вернуться в родную среду, среда эта станет чуждой тебе. Ты вполне можешь остаться таким, каким был, но с тобой все равно произойдут изменения.

Человек озадаченно потер веки, упершись локтями в колени, схватился за голову. Он пытался мыслить, не теряя трезвости ума…. Напрасно пытался.

Время шло, останавливалось, расплывалось и исчезало. Дугой искривилось пространство, вместе с белоснежной фигурой, образовывало перед глазами причудливые узоры. Все смешалось между собой — пол, своды, стены; мерцание ослабло. Человек погрузился словно в вакуум, растворяясь в нем, как в сильнодействующей кислоте. Остался только его разум, такой не похожий на всех, особенный, не похожий на остальных, непохожесть — клеймо, проклятие. Нет слов, чтобы описать, что он почувствовал, проваливаясь в небытие — просто происходило нечто, такое же неоспоримое, как и странное анабиотическое состояние, в которое он впал, какие-то метаморфозы, открывающие перед ним тайны происходящего. Теперь-то он догадался, из чего состояла подземная родниковая вода. Из таких вот, подобных его разуму искорок — человеческих душ, извергаемых из ниоткуда и исчезающих в никуда. Хронос — река времени, бесконечный поток, созданный чем-то или кем-то с особой целью. Какова она? Зачем вселенной нужны люди? Парадокс бытия — для чего? Открывший только что собственную ничтожность по отношению к истине, он думал о своей конечности, смертности, уязвимости. Он — человек и этим объясняется все, все, о чем он размышлял на протяжении жизни и последние часы, казавшиеся ему особенно важными, хотя все было ясно заранее. «Человек» — это звучало, как приговор. Свидание со смотрителем. Мысль вспыхнула, но человек поспешно отогнал ее. Не хотелось напрягаться, и он сделал это мысленно:

— Одно желание…

— Одно. А сколько тебе нужно?

— Немного. Всего два.

— Да будет так.

— Не делай мне одолжение.

— Никаких одолжений. Я хочу, чтобы было так.

— Ты можешь исполнить любое желание, верно? И все из загаданных исполнялись?

— Да. Все, до единого.

— Последний вопрос. Что пожелал мой предшественник?

Молчание. Затем гулкое эхо:

— Он был мечтатель. Он захотел побывать во всех уголках Вселенной.

— Она громадна…

— Поэтому он никогда не вернется на Землю.

Голос растворился, постепенно умирая отголосками в лабиринтах скал.

— Я готов сказать тебе первое желание.

— Я слушаю.

— Я хочу постичь истину. Истину!

— Глупее желания я не слышал! Ты не6 вернешься назад. Большую ее часть ты не одолеешь.

— Я согласен. Хотя бы часть.

Мерцание потухло, пляски отсветов уничтожила тьма.

— Постигай же.

Холодная пустота, лишенная измерений. Что-то изменилось, человеческий разум поначалу не мог определить, откуда оно исходит. Оно пришло, чтобы наполнить разум до краев, информация устремилась прямо в мозг. Процесс восприятия повернулся вспять: если раньше информацию он узнавал благодаря органам чувств, а затем осмыслял ее, то сейчас она рождалась в голове, поясняя все, что говорят ему глаза, уши… что воспринимает в себя извне разум…

Истина оказалась слишком горькой, невыносимо горькой.

Человек дернулся, разгребая руками, пытаясь выбраться из дурмана, что-то еще нашептывающего ему на ухо. Пелена вмиг рассеялась, уступив место слепящему рубиновому свету, будто глаза ему залили свежей горящей кровью. Будто он — пробудившийся раньше времени эмбрион. Легкие жгло иголками, мешало дышать. Белоснежная вспышка. Пришелец вновь оказался в кресле, глотая воздух взахлеб, как рыба на льду. Старик все также сидел напротив. Из под седых бровей на пришельца был по-прежнему обращен насупленный взгляд. Оба безмолвно смотрели друг другу в глаза. Как и раньше, матовые пятна ворочались в отверстии арки, словно клейковина, не решаясь вторгнуться в мраморный зал. Как и раньше, нежно шелестел поток.