Метаморфоза мифа - [60]

Адливанкин отпрянул от него и улыбнулся.

– Да, да. Я бы так и сделал. Но есть ещё одно доказательство. Вернее, не доказательство, а твой приговор. За это, даже если ты, Сергей Леонидович, избежишь правосудия, тебя пристрелят по приказу твоих покровителей. Этого тебе не простят.

– Что ты мелешь? Ты блефуешь с шестёрками на руках.

– На, посмотри! – Шура запустил свой смартфон и сунул его экран в физиономию полковника. – Ты сломал пустую флешку. Вся информация здесь. Узнаешь? Левницкий был «смотрящим» за потоками культурных ценностей, переправляемых на Запад. Но он был педантом. Основательным, скрупулёзным педантом. Здесь детально прописано: кто, когда, чего и сколько пропускал через таможню. Здесь списки картин, икон, ювелирных изделий и другого антиквариата, вывезенного из России. Меня поразили некоторые цифры. Вот здесь, – лейтенант развернул экран и нашёл нужные данные в смартфоне, – к примеру, перечень археологических артефактов. Зачитываю: 73 коллекции монист, 320 единиц холодного оружия, 627 височных колец. Зачем столько височных колец? Я прогуглил – это украшения, характерные для славянок. Кому на Западе они понадобились в таком количестве? Ну! Молчишь?

– Ты глупости спрашиваешь.

– Есть здесь и не глупости. Левницкий чётко прописал, каким образом распределялись деньги, полученные за нелегальный пропуск через таможню. Фамилии, должности, суммы! И главное: счета, на которые они отправлялись.

– Придурок лагерный. Зачем хранить старую информацию?

– Наверное, для подстраховки. Наш Станислав Львович, очевидно, не был до конца уверен, что всегда будет в фаворе. Поэтому и собирал весь этот компромат.

– Шура, ещё не поздно спасти свою шкуру. Пристрели эту парочку и сотри всю информацию Левницкого.

– Я бы с радостью. Но вот беда, Шпилевая сделала массовую рассылку по всем почтовым ящикам. Она отослала копии в СМИ, блогерам и на все информационные сайты. При всём желании, я не смогу ничего сделать.

– Тварь! Надо было сразу её валить.

Шура вновь хорошо приложился, врезав по физиономии полковника. Помотав в воздухе ушибленной рукой, он повернулся к Князеву. Олегу было тяжело стоять, поэтому он сел на пол, опёршись о стену. Настя примостилась рядом, нежно прижавшись головой к плечу мужа.

– Как ты, насяльнике?

– Настоящему индейцу завсегда везде ништяк, – промолвил капитан и, закрыв глаза, спросил: – Шура, что с Александрой?

– Сейчас, – лейтенант выбрал номер для звонка и нажал вызов: – Арсен Геворгович, Адливанкин…

На другом конце моста мобильной связи сразу поняли, кто звонит. Шура покивал головой, слушая собеседника. Отключив девайс, он поделился услышанным:

– Говорит, что всё с ней будет нормально.

– А что произошло? – поинтересовалась Настя.

– Наглоталась таблеток, – вздохнул Адливанкин.

– Это ты с Даниляном разговаривал? Ты к нему её увёз? – задал очередную порцию вопросов Олег.

– Счастливый я. Везучий! Подъехал к дому, смотрю, доктор вылезает из своей машины. Оказалось, что он в соседнем подъезде живёт. Никогда до сегодняшнего дня я его там не видел. Чудеса. Шура снотворного наглоталась. Я сразу доктору позвонил. Арсен Геворгович тут же примчался. Можно сказать, что Санька уже одной ногой в могиле стояла.

– Зачем она это сделала? – спросила Настя.

– Из-за меня, судя по всему. Заигрался я в разведчиков. Не знал, как Олега вызволить, поэтому решился втереться в доверие вот к этому уроду. Хотел иметь всю оперативную информацию на руках. Сашка, наверное, посчитала, что я всех предал, – Адливанкин горестно покрутил головой и тяжело вздохнул. – Я собирался ей всё рассказать, но тянул время. Чуть не дотянул до полного жизненного офсайда.

– Вот вы мужики всегда так. Бесчувственные истуканы. Как так можно?

– Чего уж теперь. Я был не прав. Во всём не прав. Дурак! И немножко негодяй. Мог им стать. По крайней мере, стоял на пути к этому.

Олег закрыл глаза и затих. Настя, встала на колени, упорно всматриваясь в его лицо. Он не шевелился. Не зная, как до него дотронуться, чтобы не причинить боль, она тихо спросила:

– Олеженька! Ты там случайно не помирать собрался?

– Не дождётесь! – Князев с трудом разомкнул веки. – Я только жить начал. По-настоящему жить. Жить с человеком, которого люблю.

– С человеком, который тебя любит.

Она коснулась губами его губ.

– Сдохните! – напомнил о себе угрозами Бояринов. – Вызывай опергруппу. Как только она приедет – вам конец!

Шура подскочил к нему и вновь треснул кулаком. Подув на косточки, констатировал:

– Какая у меня сегодня тренировка! Бокс, стрельба!

– И всё на пять с плюсом, – тихо усмехнулся Князев.

Бояринов снова ожил и зло произнёс:

– С кем ты борешься, Князь? Ну, посадишь ты нас – наше место тут же с радостью займут другие. Это ты на своём месте случайность, а мы – закономерность. Ты же умный, Князь, разве ты этого ещё не понял?

На улице завыла автомобильная сигнализация.

– Вот гад! Если он разбил стекло в моей машине – убью!

Шура, рванув с места в карьер, вскоре вернулся назад, толкая перед собой голого майора.

– Дайте одеться. Я замёрз. У меня почки больные.

– Пить меньше надо, – отрезал Адливанкин.

– Я умру, – продолжал горестно жаловаться Виталик.