Метаморфоз - [14]

Во сне он приходил, плакал и просил прощенья. Я не слушал его, задвигая в самый дальний угол сознания. Никогда Тьма так не вела себя со мной. После выплеска, обычно она сыто урчала, запираясь в свою нору. Раскаянье мучило меня. Мучило тем, что причинил вред женщине, взятой раннее под защиту. Я так гордился своим самообладанием.

Теперь, по совету Улисса я убрал из дома Рони, отправив того в кадетскую школу. Лишь верный Улисс оставался рядом, не желая меня покидать. Я был благодарен ему за все, что он сделал. Служанка не стала поднимать шума и только потребовала клятвы о неприкосновенности. Я подмахнул все, что принес Улисс. Магическая клятва, скрепленная кровью, не даст моему чудовищу больше прикоснуться к ней. Лицо жертвы я вспомнить не мог. Жизнь ее рядом со мною, в течение почти двух лет не ощущалась. Склоненное лицо и замершая фигурка при встрече на лестнице или в коридоре - вот все, что я помнил. Вспоминалась моя брезгливость, тоненькая худая шейка и уродливые, коротко стриженые волосы на голове. Ее тихий шепот и злость на себя, что не смог отказать ей и бросить там в трактире.

- В моем доме не должно быть живых людей, - эту истину мне вдалбливали с детства. Только люди связанные со мной узами крови, могли не бояться ярости моего второго я.

После моей инициации, отец отправил мать в дальнее поместье на несколько лет. Все встречи с нею проходили только в его присутствии. Лишь когда я ушел в Академию, родители опять соединились. Но еще полвека становления, мне запрещались одиночные посещения покоев матери, на которые были навешаны сильнейшие охранные заклинания. Отец постоянно следил за всеми моими выплесками и старался предупреждать их. Только благодаря ему, и его жесткой системе обучения, я сумел справиться со своей силой. И до этого случая считал, что стал полностью контролировать ее. Самомнение и гордыня - вот к чему это привело. Отбросив самокопание, я полностью погрузился в работу.

Мой непосредственный начальник - принц Тимур Роттенбург вызвал меня насчет дела об очередном покушении. Младший принц Империи Тассидов был сильнейшим темным магом и закончил ту же Академию лет на двадцать позже меня.

Очередной заговор с целью свержения монарха и его последствия, заставил все мое ведомство работать круглосуточно. Домой мне удавалось заскочить, только для того, чтобы поспать и поменять одежду. Как второго сына, отец воспитывал из Тимура воина по защите интересов государства и династии Роттенбургов. Все Роттенбурги были темными магами. Очень сильными магами, что и помогало им удерживать власть уже два с половиной тысячелетия. Друзей у принцев и королей быть не могло, но я пользовался благосклонностью Тимура и его отца.

Мой род Тоггартов всегда поддерживал династию Роттенбургов, хотя зачастую излишняя прямота моих предков им вредила. Работа прокурором вызывало у дворцовых интриганов усмешку и презрение. Но меня не волновало подобное. Я был последним представителем своего рода. После смерти матери у меня оставался только один близкий друг Марти и дядя Улисс. Разгадывать и предупреждать ходы моих противников доставляло мне истинное удовольствие. Бумажную же волокиту всех дел я оставлял своим помощникам. Я был цепным псом династии, и меня боялись.

* * *

Одновременно я продолжал заниматься делом Марти. Слишком хорошо я знал своего друга, чтобы поверить в его виновность. Подставлять своих людей я не хотел, потому использовал своих агентов в тайне. Перелопачивая горы информации, я никак не мог найти повода. Для чего Марти надо было вляпываться в это дело? Шпионаж в пользу другого государства, какие-то жалкие гроши, для наследника рода герцогов Боуотеров, в руках которых верфи и корабли всего королевства, обширнейшие поместья и сельскохозяйственные угодья. Что должно было случиться, чтобы герцог Боуотер сдал самую яркую жемчужину своего дома? Ведь кроме матери, никто из рода не встал на защиту самого светлого и сильного мага страны. Я знал Марти больше двухсот лет, с семьей у него было все в порядке. Любящие родители, младший брат и две сестры. Вообще молчание Боуотеров наводило на определенные размышления. Собравшись с духом, я поехал к герцогу. По прибытии у дворца герцога наткнулся на Стейси - младшую сестру Марти. Заплаканное красное личико молодой женщины уткнулось мне в грудь. Затем маленький кулачок ощутимо стукнул меня в плечо.

- Почему? Почему он? Он самый лучший из нас, почему он должен за все расплачиваться? - всхлипнула она.

- Стейси! - закричал выскочивший на крыльцо Альвид Боуотер, младший брат Марти.

Женщина вскочила в карету, и, захлопнув дверцу, уехала. Запыхавшийся Альвид с расстроенным лицом провел меня в гостиную.

- Прости Грэй, ты знаешь, как Стейси любила Марти. Мы все сейчас неадекватны.

- Любила? - переспросил я.

- Но ведь Марти еще не умер, - Альвид споткнулся. Очнувшись, он спросил:

- Ты к отцу? По делу? Извини, сейчас спрошу? - я остался в гостиной.

Спустившийся слуга пригласил меня в кабинет.

Герцог Конрад Боуотер был пьян. На появившегося меня, махнул рукой и предложил выпить. Взяв бокал, я уселся напротив. Давящее молчание повисло в комнате. Неожиданно тяжелый мужчина обмяк в кресле, я подскочил к нему. Губы его побелели: