Метамодернизм. Историчность, Аффект и Глубина после постмодернизма - [10]
Нам посчастливилось получить приглашения на множество симпозиумов и конференций по вопросам нынешнего постпостмодерна. Первым из серии форумов, в ходе которого наши концептуализации и интуитивные догадки прошли проверку и впоследствии были надлежащим образом скорректированы, стал организованный Раулем Эшельманом семинар «Осмысление единства после постмодернизма» (Мюнхен, 2010). Еще одним испытанием для наших идей стал устроенный Данутой Фьеллестад и Дэвидом Уотсоном симпозиум «Будущее будущего» (Уппсала, 2013), изобиловавший жаркими дебатами, за которые мы очень и очень благодарны, особенно с Дженнифер Эштон, Уолтером Бенном Майклсом, Мари-Лаурой Райан, Питером Вермюленом и Филлипом И. Уэгнером. Нам очень понравился симпозиум «Колебаться! Метамодернизм и гуманитарные науки», проведенный в Университете Стратклайда. Мы благодарим организаторов, которые нас туда пригласили, и выражаем признательность всем, с кем провели много удивительных бесед, в том числе Бисерке Андерсон, Фатехе Азиз, Саре Элен Бинни, Эндрю Кэмпбеллу, Брендану Демпси, Фионе МакКей, Крейгу Полларду, Эмме Салливан и Эндрю Вудсу.
Нам посчастливилось выступить соорганизаторами симпозиума «Метамодернизм: возвращение истории» в амстердамском музее «Стеделейк» (2014). Благодаря этому мероприятию на нашей карте современности появились многочисленные новые координаты, неизведанные пространства и были прочертаны альтернативные маршруты. За это мы хотели бы поблагодарить других его организаторов, в частности Хендрикса Фолкертса и Бритту Слоотхаак. Так держать, ребята! Кроме того, нам хотелось бы выразить признательность его участникам за неоценимые «картографические» усилия: Майклу Бауэнсу, Хассне Буаззе, Джеллу Брандту Корстиусу, Фрэнсису Фукуяме, Эвальду Энгелену, Йоргу Хайзеру, Бригитте Йонсдоттир, Шайе Лабафу, Зини Оздилу, Нине Пауэр, Саре Рифки, Насте Саде Ронкко, Калли Спунер, Йонасу Стаалу, Адаму Терлвеллу, Камилу де Толидо, Люку Тернеру и Сьерду ван Туинену.
Мы однозначно должны поблагодарить Кристиана Морару за его неустанную поддержку и слова ободрения, за его собственную вдохновленную работу по вопросам современности, а также за то, что он включил наши тексты в номер «Американского книжного обозрения» (2013). Кристиан, мы в самом деле проделали очень трудную работу вместе!
Мы также в долгу перед многочисленными друзьями и коллегами, которые обсуждали с нами постмодернизм и постпостмодернизм (определяя его не только как «метамодернизм», но и по-другому), поэтому я хочу поблагодарить Росса Эббиннетта, Йена Олбера, Бассама эль Барони, Элис Белл, Джонатана Бигнелла, Антуана ван ден Браэмбуша, Рози Брайдотти, Джо Брея, Кирана Коннелла, Бена Кренфилда, Алларда ван ден Далка, Эми Элиас, Тарека Эль-Арисса, Марка Фишера, Мэтью Харта, Марию Хлаваеву, Брайана МакХейла, Симону Нокс, Стивена Кнасдена, Джоса де Мюла, Нильса ван Поэке, Уэнди Кнеппер, Милицу Томич, Ансельма Вагнера, Таню Вагнер, Джеймса Уитфилда и многих-многих других.
Мы, разумеется, благодарим команду редакторов издательского дома Rowman and Littleёeld International, которые с энтузиазмом восприняли наш проект, еще когда мы впервые взялись его с ними обсуждать: Мартину О’Салливан и Майкла Уотсона, равно как и редакторов серии «Радикальные исследования культуры»: Фей Брауэр, Мэгги Хамм, Тима Лоуренса, Стивена Мэддисона, Ашуани Шарму и Дебру Бениту Шоу. Наконец, наша огромная благодарность нашим партнерам, которым мы и посвящаем эту книгу.
Глава I
Периодизируя 2000-е,
или Появление метамодернизма
Робин ван ден Аккер и Тимотеус Вермюлен
Думать об этой проблеме одновременно в положительном и отрицательном ключе – лишь начало, но что нам действительно нужно, так это новый словарь. Язык, полезный при разговорах о культуре и политике в прошлом, не очень подходит нынешнему историческому моменту. (Джеймсон о постмодернизме, цитата из: Stephanson, 1988, 12–13).
В 1989 году социальный теоретик Френсис Фукуяма опубликовал в издании National Interest дискуссионную статью под названием «Конец Истории?». В ней он утверждал, что с надвигавшимся в тот момент развалом коммунистической империи История с большой буквы – то есть не просто хронология текущего времени, но хроника эволюционного процесса человечества – прекратила свое существование. С уверенной победой либеральной демократии, предположил он в своей книге «Конец истории и последний человек» (Фукуяма, 2005, 9; Fukuyama, 1992, xii), вышедшей впоследствии:
человечество достигнет той формы общественного устройства, которая удовлетворит его самые глубокие и фундаментальные чаяния… Это не означало, что остановится естественный цикл рождения, жизни и смерти, что больше не будут происходить важные события или что не будут выходить сообщающие о них газеты. Это означало, что более не будет прогресса в развитии принципов и институтов общественного устройства, поскольку все главные вопросы будут решены.
Примерно двадцать лет спустя, в 2012 году, Фукуяма опубликовал в Foreign Affairs еще одну статью, поднимающую тему Истории, озаглавив ее «Будущее Истории». В ней автор написал, что теперь, с высоты прожитых лет, говорить о конце Истории представляется несколько преждевременным, потому как предполагаемая «уверенная победа демократии», соглашается он, с тех пор подверглась некоторой переоценке. Демократические правительства по всему миру все чаще не могут выполнить взятые на себя обязательства: экономики государств, вместо роста и процветания, стагнируют или же впали в длительную рецессию; набирает обороты политический экстремизм – левый и правый, либеральный и консервативный, светский и религиозный; средний класс, традиционный оплот либеральной демократии в XX веке, постоянно сокращается; а социальные сети заставили по-новому осмыслить проблему таких понятий XX века, как свобода слова и свобода прессы. В дополнение ко всему этому появился новый серьезный претендент на геополитическую гегемонию – китайская рыночная система государственного регулирования. Иными словами, осталось очень много «действительно важных вопросов», ожидающих ответа.
Анархизм. От Годвина и Прудона — к Бакунину. От Штирнера и Тукера — к Кропоткину… Как и при каких обстоятельствах возникла и сформировалась анархистская система мировоззрения? В каких философских школах прошлого это общественно-политическое течение черпало свои идеи? Вот лишь немногие из вопросов, которые рассматриваются в этой книге, написанной на основе текстов родоначальников и приверженцев анархизма…
В этой книге Шошана Зубофф описывает и объясняет причины возникновения феномена, который она называет «надзорным капитализмом». Ставки как никогда высоки: глобальная архитектура модификации поведения угрожает сделать с человеческой природой в XXI веке то же, что промышленный капитализм сделал с окружающей средой в XX веке. Зубофф показывает последствия распространения надзорного капитализма из Кремниевой долины во все сектора экономики. Необычайное богатство и власть накапливаются на новых «рынках поведенческих фьючерсов», где делаются и продаются предсказания относительно нашего поведения и где производство товаров и услуг подчинено новым «средствам модификации поведения». Угрозу теперь представляет не тоталитарное государство, а повсеместно распространенная цифровая архитектура.
В книге дается обзор концепции французского мыслителя Анри Бергсона (1859–1941), классика западной философии XX века, лауреата Нобелевской премии по литературе (1927). Подробно исследуется эволюция взглядов А. Бергсона – от философской психологии, развитой в ранних работах, до этико-религиозной концепции, изложенной в «Двух источниках морали и религии» (1932); рассматриваются некоторые аспекты рецепции учения Бергсона в России в конце XIX – первые два десятилетия XX в. В книге, содержащей элементы жанра философской биографии, использован новый фактографический материал.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
Что это значит — время после? Это время посткатастрофическое, т. е. время, которое останавливает все другие времена; и появляется то, что зовут иногда безвременьем. Время после мы связываем с двумя событиями, которые разбили европейскую историю XX века на фрагменты: это Освенцим и ГУЛАГ. Время после — следствие именно этих грандиозных европейских катастроф.