Metallica. Экстремальная биография группы - [47]

Благодаря связям с подпольной метал-сценой Джонни удалось убедить независимый лейбл Neat в Великобритании дать достаточно денег, чтобы отправить Venom в США на несколько концертов под руководством Джонни, 22 и 24 апреля. Гитарист Venom Мантас (настоящее имя Джеф Данн) вспоминает, что останавливался в доме Джонни и Марши в то же время, что и Metallica. «Мы были наверху, а они внизу, и там было настолько чертовски жарко, что мы просто не могли уснуть». Как и Metallica, Venom оказалась настоящим наказанием для семьи Зазула. «Помню, мы сломали их кухню однажды ночью, когда пытались там что-то приготовить, там все загорелось к чертовой матери!» Группы хорошо ладили. Джеймс Хэтфилд напился после первого шоу и упал, сжимая при этом бутылку водки и сильно поранив руку; ему даже потребовалось ехать в ближайшую больницу, где ему наложили шесть швов. Данн вспоминает, как басист/вокалист Venom Кронос (настоящее имя Конрад Ларс) вырубился после первого концерта на одной кровати с Ларсом. «Напившись до потери пульса, они просто уснули, а утром проснулись вместе и началось: «Какого черта, блин!» Все просто попадали… Я слышал, как Ларс сходил с ума там внизу, и мой техник по туру сказал: «Я сейчас пойду туда и выбью из него всю дурь за минуту. Я хочу спать». Потом внезапно стало тихо, и я подумал, что он просто выключился там или что-то типа того». А на следующий день Venom пришли в магазинчик Джонни и Марши Rock ‘n’ Roll Heaven, чтобы раздать автографы. Данн вспоминал: «У меня до сих пор хранится оригинальный постер, на котором написано: «Встречайте лично: Venom в Rock ‘n’ Roll Heaven, и крошечная надпись внизу – Metallica».

Знаменитые шоу Venom, переходящие грани разумного, чуть не закончились серьезным происшествием. Данн вспоминал, как на первом концерте в Paramount «у нас были 24 чугунные банки диаметром примерно с кружку и восемь дюймов в высоту, которые стояли на краю сцены. Один парень насыпал в них порох и положил туда фитили. И затем, поскольку организация была отстойная, за полчаса до шоу другой парень прошел и такой: «Черт! Банки-бомбы!», – и наполнил их еще раз, не зная, что это уже сделал его товарищ!» Данн утверждал, что взрыв банок «был громче, чем сама группа. Одна из бомб – и я не приукрашиваю – застряла в стене. Этот придурок мог кого-нибудь убить. В деревянном покрытии сцены была дыра диаметром четыре фута. Как только никто не пострадал…» Хэтфилд пожал плечами: «В то время было много всяких небезопасных штук, но нам нравился этот фактор неожиданности и страха. Это добавляло шоу масштабности». Единственной слабой стороной Metallica по-прежнему оставался вокал. Чем ближе Джонни подводил их к записи первого альбома, тем более очевидной становилась проблема. Они решили снова попробовать убедить кого-нибудь присоединиться и взять на себя роль фронтмена, предоставив Джеймсу возможность сосредоточиться на музыке. Марша предложила провести несколько прослушиваний, в то время как у Ларса были собственные мысли на этот счет. Билл Хейл утверждает, что Ларс предложил попробовать отыскать Джесса Кокса, оригинального вокалиста группы Tygers of Pan Tang, ставшей прародителем Новой волны, который покинул группу после дебютного альбома Wild Cat в 1980 году. И хотя такой сиплый голос мог бы хорошо вписаться в стиль группы, Ларс не знал, что певец уже отправился в одиночное плавание, недвусмысленно двигаясь к мейнстриму восьмидесятых, с его подплечниками, набрызганными прическами маллет и тому подобной атрибутикой. И несмотря на то что Кокс, вероятно, был «первым в списке», если верить Хейлу, следующим они обратились к человеку, который был намного ближе к дому – девятнадцатилетнему солисту другой команды из Лос-Анджелеса, – Armored Saint, по имени Джош Буш.

Ларс Ульрих открыто восхищался названием Armored Saint. Их пути еще не раз пересекутся, поскольку Ларс, попросту говоря, стал для них кем-то вроде героя. Однако тогда, в 1983 году, они с Джеймсом были бы очень рады заполучить их солиста – если бы он только согласился сдаться им. Но Буш сразу их отверг. «Они заставили Джонни звонить ему, – вспоминает Марша. – Но ему было неинтересно». У него была какая-то важная причина или тогда она такой казалась. Как отмечает Буш сейчас, это было в то время, когда Metallica еще не выпустила альбом, но уже создала «невероятную шумиху» вокруг себя; «они были не так уж далеко от Armored Saint. Это было вроде так: я не хочу в вашу группу, у меня есть своя, и там все мои друзья». Он признает, что «всегда, когда бы он ни рассказывал эту историю детям, они смотрели на меня и говорили: «Да ты с ума сошел!» «Никто не предвидел такого, но лицо группы могло в буквальном смысле измениться. И кто знает… может, я бы все испортил, – смеется он. – Я мог уничтожить метал!» В действительности, добавляет Буш уже более серьезно, – «ключом к успеху Metallica, по моему мнению, была эта неожиданная роль Джеймса в качестве фронтмена. Его голос в ранней Metallica был таким простым. Но впоследствии он стал потрясающим рок-певцом. Знаешь, рифы были что надо, и музыка была зажигающая, и энергия, и атмосфера, но ключом ко всему был Джеймс, который от безысходности остался солистом и фронтменом