Метафизика войны - [39]

В заключение упомянем ещё два пункта.

Первый касается описанного в «Бхагавад–Гите» важного отношения между только что изложенным учением с одной стороны и расой и традицией с другой. В главе IV, 1–3 говорится, что это «солярная» мудрость, полученная от Ману, который, как хорошо известно, является древнейшим «божественным» законодателем арийской расы. Для ариев его законы так же ценны, как Талмуд для евреев: то есть, они составляют силу, формирующую их способ жизни, сущность их «расы духа». Эта предвечная мудрость, которая изначально распространялась прямой передачей знания от учителя к ученику, «с течением времён была потеряна миром» (IV, 2). И заново открыта она была не священнику, но принцу–воину. Стремление осознать эту мудрость через следование дорогой священного героизма и абсолютного действия, таким образом, может значить только возобновление, пробуждение, возвращение того, что было у истоков традиции, сохранившейся столетия в тёмных безднах расы и закрепившейся в обычаях последующих веков. Таким образом подтверждается указанный нами оживляющий эффект, который в данных условиях может оказать война на «расу духа».

Второй пункт касается одной из основных причин кризиса западной цивилизации — парализующей дилеммы, обусловленной, с одной стороны, слабой, абстрактной или условно–набожной духовностью, а с другой стороны — скачкообразным развитием деятельности во всех сферах, но в материалистическом и почти варварском смысле. Причины этой ситуации следует искать в прошлом. Психология учит нас, что на подсознательном уровне сдерживание, подавление энергии становится причиной болезней и истерии. Древние традиции арийской расы чётко соответствовали идеалу действия, но были парализованы и частично задушены распространением христианства, которое, в своей первоначальной форме, не без влияния элементов, заимствованных из неарийских культов, сместило акцент духовности из области действия в область созерцания, молитв и монастырского аскетизма. Следует отметить, что католицизм часто пытался восстановить разрушенную связь — и мы уже видели пример такой попытки, когда обсуждали дух крестовых походов. Тем не менее, противопоставление пассивной духовности и бездуховной активности продолжало довлеть над судьбой западного человека, и теперь приняло форму скачкообразного развития всех типов активности в исключительно материальном смысле. Активность эта, при всём несомненном размахе, не руководствуется никакими трансцендентными соображениями.

После изложения этих оснований, преимущества возобновления традиции действия, снова заряженной духом — конечно, приспособленным к эпохе, — действия, обоснованного не только на нуждах текущего исторического положения, но и трансцендентного призвания, должны стать ясными каждому. Если помимо цели воссоединения и защиты расы тела мы ставим цель вернуть ценности, способные очистить дух арийского человечества от всех инородных элементов, стать двигателем устойчивого развития, мы считаем, что новое, живое понимание учений и идеалов, кратко описанных здесь, должно стать подходящей задачей для нас.

УПАДОК ГЕРОИЗМА

Война и перевооружение в «западном» мире снова стали средством обеспечения безопасности. Интенсивная пропаганда ведёт крестовый поход, используя все свои опробованные приёмы и методы. Здесь мы не можем серьёзно углубиться в конкретные вопросы, касающиеся наших интересов, а только укажем на нечто более общее — на некоторые внутренние противоречия в том понимании войны, которое ослабляет основания так называемого «Запада».

Ошибочное технократическое понимание «военного потенциала» в терминах вооружения и вооружённых сил, особого технического и промышленного оборудования и т. д., и отношение к человеку — согласно вульгарному выражению, широко распространённому ныне в военной литературе, — как к «человеческому материалу» уже подвергалось широкой критике. Качество и дух людей, кому даны эти вооружения, средства нападения и разрушения, представляли, представляют и всегда будут представлять основной элемент «военного потенциала». Никакая мобилизация никогда не сможет быть «тотальной», пока не созданы люди, чей дух и призвание соответствуют испытаниям, которые они должны встретить.

Как обстоит дело в этом отношении в мире «демократий»? Теперь там хотят, в третий раз за это столетие, вести человечество в войну во имя «войны против войны». От человека требуется сражаться, в то время как война как таковая осуждается. Требуются герои, и одновременно высшим идеалом провозглашается пацифизм. Требуются воины, в то время как само слово «воин» становится синонимом агрессора и преступника, так как моральная основа «справедливой войны» свелась к крупномасштабной полицейской операции, а смысл духа сражения — к вынужденной самозащите в качестве последнего средства.

Буржуазный идеал

Давайте рассмотрим эту проблему подробнее. Во имя чего человек «западного блока» должен отправиться на войну и встретить смерть? Явно нелепо действовать во имя буржуазного идеала — тщательно поддерживаемой «безопасности» существования, отвергающей риск и утверждающей, что максимальный комфорт человека–животного будет легко достигнут каждым человеческим существом. Лишь немногие, позволив ввести себя в заблуждение, вообразят, что они смогут сохранить мир для будущих поколений, принеся себя в жертву. Некоторые попытаются послать на войну других, используя как приманку красивые слова о человечности, славе и патриотизме. Кроме всего этого, есть только одна вещь, за которую человек станет сражаться в подобном мире — это его собственная шкура.