Место преступления – тело. Судмедэксперт о подозрительных смертях, вскрытиях и расследованиях - [17]

За мной приехали двое полицейских на мотоциклах, они попросили меня держаться между ними и включить фары. Я засомневалась, учитывая габариты машины и мотоциклов. Единственной моей роскошью всегда была машина. Я не особенно вела социальную жизнь, не ходила ни ужинать, ни в клубы по выходным, потому что всегда была на связи. Смысла покупать дорогую одежду не было, так как все время я проводила в морге, и машина стала моим единственным удовольствием. Еще одной слабостью стала обувь, она правда мне нужна для хорошего самочувствия, даже если она непрактичная. Я предпочитаю хоть и старые, но приятные глазу машины, вместо новых, функциональных и практичных, и в то время у меня как раз была старая Honda Prelude, гладкая, низкая и широкая. Удобная на прямой дороге, но неманевренная в пробках. Разве для этого не созданы мотоциклы? Все шло отлично, пока мы ехали мимо аэропорта по дороге с двусторонним движением. Возле церкви Уайтхолл мотоцикл позади выехал на перекресток, чтобы остановить движение. Мотоцикл передо мной рванул вперед, включив фары и сирену. Я держалась на безопасном расстоянии.

И совершила большую ошибку. Всегда есть водитель, который хочет втиснуться, если между тобой и машиной впереди образовался небольшой зазор. Меня окутала паника, я ускорилась и попыталась обогнать влезшего передо мной водителя, однако оказалась на другой полосе. К счастью, сопровождающий меня мотоциклист притормозил, чтобы я смогла его нагнать. Я решила больше не допускать подобного, поэтому сократила дистанцию между мной и мотоциклом. Он поехал быстрее. Я тоже ускорилась. Перекрестки проносились как в тумане, пока мы мчались по городу. Наконец мотоцикл остановился, когда мы подъехали к старому зданию городского морга на Стор-стрит. Я порадовалась, что выжила. Полицейский слез с мотоцикла и подошел ко мне. Я только собиралась поблагодарить его за сопровождение, как вдруг он начал кричать и подпрыгивать на месте:

– Вы что вообще творите?

Я опешила.

– Я следовала вашим указаниям и старалась держаться поближе к вам, – мое объяснение его не впечатлило. – Вы же сопроводите меня обратно? – уточнила я.

Он сел на мотоцикл и сорвался с места, шины взвизгнули. Больше я не соглашалась на сопровождение. Спасибо Господу или Евросоюзу за автострады.

Моя бедная машина не пережила такого путешествия: через пару недель у нее лопнуло уплотнительное кольцо. Она с трудом доковыляла до парковки у городского морга, откуда я позвонила техникам и объяснила, что моя машина уже не жилец.

– Где сейчас ваша машина, мадам?

– В городском морге. – Мне показалось, они сбросили звонок специально. Тогда пришлось перезвонить и объяснить, что это не розыгрыш.

Впервые я попала на место преступления в Глазго спустя пару недель после того, как перешла на темную сторону и стала судебным медиком, хоть и всего лишь проходила обучение. Профессору показалось, то дело – неплохое начало для меня, так как место преступления оказалось близко к моргу и он мог бы, в случае чего, приехать и помочь мне. Согласно полицейским данным, дело вряд ли можно было считать убийством. Молодого человека в его же доме нашел один из родственников. Мужчину не видели до этого несколько дней, и все прекрасно знали, что он употребляет наркотики. Дверь была не заперта, а врач, подтвердивший смерть, упомянул, что вокруг тела имелась кровь.

Стоял дождливый, темный, мрачный день. Я припарковалась недалеко от многоквартирного дома и побежала к перекрытому входу. Полицейский у двери меня остановил.

– Вы куда это, дамочка?

– Я доктор Кэссиди…

– Чем докажете?

Я объяснила, откуда я, но полицейский продолжил:

– Послушайте меня, не ходите туда, женщинам там точно не место!

Однако это была моя работа, и переубедить меня у него не вышло. Неохотно полицейский все же впустил меня и проследовал за мной до квартиры на первом этаже. Он открыл дверь, и в нос ударил запах, которого я никогда прежде не ощущала.

Запах разлагающегося тела – то еще испытание для всех органов чувств. Бывают же счастливчики-судмедэксперты, у которых отсутствует обоняние. Проблема еще и в том, что этот запах въедается в одежду и волосы – даже если вы не чувствуете, что воняете тухлой рыбой, ваши друзья и родственники явно не будут в восторге.

Запах разложения – то, что нельзя забыть и к чему невозможно привыкнуть. Не надейтесь на ментоловое средство для носа или пропитанные духами носовые платки, которые так любит полиция. Даже маски не обеспечат вас достаточной защитой, если только на месте у вас не будет собственного баллона с кислородом, который используют в крайних случаях. Просто дышите ртом, и скоро адаптируетесь. Еще один совет – надевайте двойные перчатки и два слоя курток, а первую пару перчаток смазывайте ароматным мылом, иначе потом придется есть бутерброд вонючими руками.

Однажды мы с коллегой исследовали сильно разложившийся труп, найденный в лесу. Смерть, вероятно, наступила в результате употребления алкоголя или по другой причине, не связанной с криминалом. Закончив в обед, мы решили зайти в торговый центр. Коллега отправился в отдел мужской одежды на цокольном этаже, а я поднялась наверх в детский магазин. Взяв подгузники, я встала в очередь на оплату. Две женщины передо мной обсуждали, что в магазине ужасно пахнет, и я вдруг осознала, что они говорят обо мне. Бросив подгузники, я сбежала вниз по лестнице, где столкнулась со своим коллегой, устремившимся к выходу.