Место преступления – тело. Судмедэксперт о подозрительных смертях, вскрытиях и расследованиях - [11]
Такие анатомы, как Джон Хантер, основавший в 1760-х годах в Лондоне анатомическую школу, каталогизировали свои находки, сохраняя аномальные органы в стеклянных контейнерах для образцов. Так появился музей человеческих внутренностей. В нем можно было найти и «диковинки»: сиамских близнецов и зародышей с врожденными смертельными аномалиями. Посещение такого музея входило в обязательную программу каждого студента-медика.
Медицинские школы любой ценой пытались приобрести тела для обучения своих студентов, и порой это приводило к ужасным последствиям.
В 1827 году в Эдинбурге предприимчивые Уильям Берк и Уильям Хэр увидели в этом возможность помочь науке, а также заработать несколько фунтов. Они доставляли тела доктору Роберту Ноксу, профессору патологии Эдинбургской медицинской школы. Когда тела, полученные законным путем – повешенные преступники, люди без семьи, а также бедняки, у которых не было денег позаботиться после смерти о своих телах, – закончились, Берк и Хэр стали выкапывать свежие трупы из могил. Так как работа оказалась рискованной и тяжелой, они решили взять дело в свои руки и принялись душить слабых, недееспособных и пьяных людей. В целом, до того, как в 1828 году их «карьера» подошла к концу, они успели отправить на тот свет 16 человек. Возможно, среди воров еще гуляет понятие чести, но, похоже, не среди убийц: Хэр дал показания против Берка, и того повесили, а тело отправили в секционный зал к анатомам. Идеальный финал и, возможно, единственный бескорыстный поступок Берка, пусть и посмертный.
Когда правда о деятельности Берка и Хэра открылась, последовал общественный резонанс, который привел к попытке урегулировать «отрасль» с помощью Закона об анатомии от 1832 года. Медицинские школы получили официальную лицензию на вскрытие тел, пожертвованных науке. Тем не менее всегда есть лазейки, и, хотя закон защищал богатых людей, бедные по-прежнему находились под ударом: скорбящие родственники всегда могли получить пару фунтов, если продавали тело любимой бабушки в отдел анатомии.
Основным прорывом в исследовании смертельных случаев и болезней стало появление микроскопа в 1830‐х годах. Теперь у анатомов и медиков была возможность еще глубже погрузиться в тело человека. Они могли не только рассматривать органы целиком, но и видеть, что каждый из них представляет собой набор более мелких частиц, составляющих характерные формы и узоры. Это положило начало такой дисциплины, как гистопатология – определение причины смерти и понимание причин заболеваний и недугов на микроуровне.
В 1832 году планету охватила эпидемия азиатской холеры, забирая жизни и принося разрушения. В одном только Глазго погибло более трех тысяч человек. Представители общественного здравоохранения признали, что вскрытия тех, кто погиб в этот период, могут помочь идентифицировать смерть от инфекции (а также исключить смерть в результате других причин). Это, в свою очередь, поможет установить точное число пострадавших от болезни, понять, как инфекция распространяется и почему одни люди более восприимчивы к ней, чем другие, а также определить, каковы глобальные последствия заболевания.
Успех этого предложения дал толчок к тому, чтобы вскрытия проводились в результате любой смерти. Однако кто этим займется? Что ж, по-хорошему, это дело судмедэкспертов, заинтересованных в здоровье общественности. Вот только таких людей не существовало.
В университетах Шотландии и Лондона открылась новая кафедра: отделение медицинской юриспруденции и общественного здравоохранения. Некий гибрид закона и медицины на базе общественных интересов. Но можно ли найти преподавателей-гибридов? Люди, занимавшие профессорские должности, в ту пору интересовались либо медицинской юриспруденцией, либо общественным здравоохранением, но никак не обеими дисциплинами сразу. Некоторые предпочитали обучать студентов, а не проводить вскрытия или участвовать в исследованиях. Порочный союз двух далеких друг от друга дисциплин имел переменный успех, и раскол был неизбежен.
В 1900-х годах судебная медицина неожиданно заняла центральное место. Вероятно, всему виной интерес к вымышленному персонажу, Шерлоку Холмсу. Вышли на сцену и стали знаменитостями новые детективы-медики, в их числе значились Бернард Спилсбери в Лондоне, Глестеры в Глазго, Литтлджоны и Сидней Смит в Эдинбурге. Наступила эпоха медицинского шоу-бизнеса. Легендарными были не только дела, за которые они брались, но и их выступления друг против друга в суде – словно гладиаторские схватки. Места для публики в судах были переполнены. Безусловно, лучший способ стать участником зрелища – оказаться в самом его центре.
Когда судебные медики не ходили гоголем перед судом или прессой, то закладывали основы судебно-медицинской экспертизы, какой мы знаем ее сейчас. Они были начинающими следователями, их не окружали эксперты в различных сферах, как меня сегодня. Тогда судмедэксперт был мастером на все руки: патологом, ученым, токсикологом и психиатром.
Джон Глестер-старший подготовил почву для возникновения отделения судебной медицины и токсикологии в Глазго – места, ставшего моим домом на многие годы. В 1902 году он выпустил учебник «Медицинская юриспруденция», новшество в своей области, так как в книге использовались фотографии в качестве иллюстраций к тексту. Учебник регулярно обновлялся по мере того, как развивалась судебная медицина. Сын автора, Джон Глестер-младший, проявлял большой интерес к судебной медицине и сыграл важную роль во внедрении нового типа тестирования крови, волос и волокон. Его метод теперь часто используют в ходе расследований.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
«Патология может смотреть вам прямо в лицо, но если у вас нет опыта или вы не читали об этом раньше, то, вероятно, пропустите улику», – говорит Райан Блюменталь, судмедэксперт из ЮАР. В своей книге он рассказывает, чем судебная медицина в этой части света отличается от практики в других странах, и делится уникальным опытом. Вы узнаете, как порой судмедэксперты работают без воды, электричества и даже средств индивидуальной защиты, какой опасности они подвергаются и что чаще всего становится причиной смерти людей, живущих в ЮАР.
Эта книга – о реалиях работы судебно-медицинского эксперта с 15-летним стажем. Откровенно автор говорит о том, о чем далеко не каждый решится знать. Различные виды насильственной и – реже – естественной смерти, утопленники, подснежники, отравления, многочисленные болезни, колрезы, огнестрелы, удавления – вы узнаете, как человек хрупок и жесток. Эта книга – сборник пронзительных историй, каждая из которых – контакт с неизбежным, жутким и непостижимым.