Место под солнцем - [38]
— Да помню я, — Константин махнул рукой, — лет еще через триста, уже после Опиумных войн, англичане начали чайные клипера строить.
— Вот–вот, так что о чае мечтать пока нечего. Можно конечно мяту заваривать или еще какой–либо травяной сбор, но у нас его сейчас тоже нет. Хотя… — Борис на секунду задумался, — а давай компот сварим. Изюм у нас есть, яблоки тоже. Сахара вот только нет.
— Ну и хрен с ним, — засмеялся Костя, — Давай варить. Как же — флотскому, и без компота.
Пока Борис оборудовал над костром козлы, чтобы подвесить котелок, Константин промыл изюм и нарезал пяток яблок. Фрукты сложили в котелок, залили водой и подвесили над огнем.
— Отлить бы надо, — Костя поднялся на ноги и направился к кустам на краю поляны.
— Своевременная мысль, я бы сказал, — Борис поднялся и последовал за ним, — только Костя, давай все же подальше от колодца отойдем. Вон за тем деревом гальюн устроим.
На обратном пути Борис задержался у какого–то куста. Константин ушел было вперед, но, заметив пропажу, вернулся. Борис осторожно обрывал ягоды с колючего кустарника.
— Ты чего это тут застрял, — Николаев осветил друга фонариком.
— Ш–ш–ш, колючий зараза, — Гальперин сунул в рот ободранный палец, — Шиповник это, не видишь, что ли. Сплошной витамин «Ц» и антиоксидант. В компот добавить хочу, для запаха.
Друзья набрали пару пригоршней темно красных, уже подсохших ягод и вернулись к костру. Вода в котелке уже начинала закипать. Борис закинул в котелок дюжину ягод шиповника и перемешал варево. Дав ему покипеть минут пять, он снял котелок с огня и поставил его рядом с кострищем на траву. Когда котелок остыл настолько, что его можно было безболезненно трогать рукой, он налил стаканчик и протянул его Косте.
— Ну что, рискнешь пробу снять?
Константин пригубил еще довольно горячую жидкость. Компотом это можно было назвать только с натяжкой. Скорее — это был фруктовый взвар. Несладкий, но довольно ароматный, с преобладанием яблочного оттенка. Друзья с удовольствием выхлебали две трети котелка, глотая разварившиеся кусочки яблок и разбухшие изюмины.
— Без четверти десять, — взглянул на часы Николаев, зевнув, — вроде и время еще детское, а что–то в сон тянет.
— Ну, во–первых, мы рано встали, — Гальперин также зевнул и потянулся, — Во–вторых, день уж больно хлопотный и нервный. Да и завтра вставать рано. Путь у нас не близкий. С такой скоростью нам еще не одна ночевка предстоит, пока до Марселя доберемся. Надо умываться и укладываться. Только сейчас по очереди спать будем. А то еще какие–то братья–разбойники появятся.
— Да уж, — согласился Константин, — что бы нас во сне прирезали — это никуда не годится. Как сторожить будем?
— Ты как, часа четыре еще выдержишь? — Борис дождался утвердительного кивка и продолжил, — тогда давай ты сейчас дежурь, а я себе собачью вахту возьму — с двух до шести утра.
Они уложили остатки еды обратно в бричку, умылись, сливая друг другу из бутылки, и постелили на траву холстину, захваченную с постоялого двора. Борис положил в головах мешок с шерстью, лег и укрылся курткой.
— Буди меня в два часа, если я сам не проснусь, — давал он другу последние наставления, — если что — шумни. Ты знаешь — я чутко сплю. Вино больше не пей, если пить захочется — вон компота еще немного осталось. Оружие рядом держи.
Борис повернулся и закрыл глаза. Николаев ощупал кинжал на поясе и одел через плечо перевязь с трофейным тесаком. Затем он достал из тележки глефу и передвинулся поближе к костру. Подложив в огонь еще одно поленце, он уселся на камень и задумался. Ночная тишина нарушалась только цикадами, да потрескиванием углей в огне. Через несколько минут, Николаев встрепенулся, достал из кармана куртки блокнот и ручку, и стал делать какие–то заметки при неверном свете костра. Где–то через полчаса, он раздраженно поморщился, вырвал листок из блокнота и, скомкав, швырнул в костер. Затем встал, прислушался, обошел поляну кругом и снова присел у костра.
Положив подбородок на руки, Костя глядел на затухающий огонь, а перед глазами у него стояли крупные смоляные кудри жены и ее карие с зеленоватыми искрами глаза. Он вспомнил ее стройную фигурку в открытом купальнике на грязноватом песке одесского пляжа. Потом ее же, слегка располневшую после вторых родов, но такую желанную и привлекательную, в ситцевом халатике на заднем дворе их воронежского особняка, и в глазах у него защипало. Константин потряс головой, усилием воли отгоняя образ Дины, но ее сменили тонкие косички дочери и любопытные глазенки маленького Димки.
Николаев вскочил и, подхватив глефу, зашагал вокруг поляны. Немного успокоившись, он остановился и прислушался. По–прежнему стрекотали цикады. Изредка тишину нарушал протяжный голос какой–то ночной птицы, да фыркала пасущаяся поблизости кобыла, но ничего, внушающего беспокойства, слышно не было. Константин вернулся к костру, глотнул компоту прямо из котелка и снова уселся у костра. Какие–то обрывки мыслей толпились в голове, но ничего конкретного не вырисовывалось. Потянуло в сон, и он снова встал чтобы пройтись и тем самым разогнать дрему. Подкинул пару дровин в затухающий костер. Затем он сходил к бричке и, достав из корзины яблоко, захрустел им на ходу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
«Она успела вовремя. В самый последний момент была снята с двери медная табличка: «Помощник адвоката Ольга Крутова». Эта вывеска на новом месте не понадобится, но не оставлять же ее здесь на поругание очередным арендаторам.Для нового офиса была заказана другая табличка: «Адвокатская контора Ольги Крутовой». Теперь она сама себе хозяйка. В полном смысле – самодостаточная личность. Сбылась мечта десяти последних лет! Именно к этому она стремилась с того момента, как возненавидела мужчин…».
«По правой стороне шоссе машины двигались неторопливо. Заходящее солнце висело над горизонтом и слепило глаза водителям, выезжавшим из Москвы.Недалеко от Калужского шоссе на опушке леса остановились четыре иномарки. Из багажника «Шевроле» появился столик и четыре раскладных стульчика. Хозяева машин уселись под березой и выставили перед собой шипучие напитки… Со стороны всё выглядело пристойно. Это было похоже на короткий пикник бизнесменов. Но из беседы становилась ясно, что это нормальная бандитская разборка...».
«Вчерашний вечер был страшен. В нем было намешано столько экстрима, что надо было отсыпаться сутки. Но сон приходил как морской прибой. Приходил и уходил. Двадцать минут сна, тридцать – страха в холодном поту...».