Карла в страшном напряжении наблюдала за встречей в дверях дома.
— Здравствуй! Я Франческа, — услышала она ясный голосок дочери.
— Очень приятно, мадемуазель, — серьезно сказал Джек, наклоняясь, чтобы пожать девочке руку. — А я Джек.
Он не привык к детям, не умел с ними общаться, поэтому обращался с Франческой как со взрослой. Его поразило очарование этой крошки, которая оказалась Карлой в миниатюре, обладая при этом яркой индивидуальностью. Женственна, таинственна, беззащитна точь-в-точь как моя любимая, восхищался Джек. Мало-помалу Карла начала чувствовать себя лишней в этой компании. Однако долго переживать не пришлось. Сразу после ланча Франческа утащила Джека в свою комнату — складывать из фрагментов картинку-головоломку. Это было ее последним увлечением, в котором она изрядно поднаторела. Джек послушно принялся отыскивать нужные кусочки.
Карла решила оставить их наедине. Она отправилась на кухню и машинально занялась супом, потом печеньем, потом еще чем-то. Какова была ее стряпня в тот день, неизвестно. Думала она совсем о другом. Главное, занять себя, твердила она. Наконец, искушение стало неодолимым. Карла тихонечко подошла к двери и заглянула в комнату дочери. Джек и Франческа сидели на ковре друг перед другом. Рядом лежала собранная головоломка. Она более не интересовала эту парочку. Еще бы! Они были заняты игрой в карты — не в дурочка, не в джокера, нет, они играли в покер. Джек был сосредоточен и серьезен, под стать ему Франческа.
На цыпочках Карла прошла в свою спальню, села в кресло, взяла текст, выучила несколько сцен. Шли минуты, часы. Из глубины дома доносились негромкие голоса, порой смех, иногда радостные восклицания, но в основном стояла тишина. Добрая, домашняя тишина. Стрелки часов подобрались к цифре пять. Приоткрылась дверь и возникла сияющая, довольная рожица Франчески.
— Мамочка, ничего, если Джек останется с нами пить чай?
