Место назначения неизвестно - [24]

— Во время войны людям удавалось бежать и не из таких мест, — в голосе Хилари слышалось упорство. Она не собиралась впадать в отчаяние. — Допустим, подземный ход или что-нибудь в этом роде.

— Как это вы сможете прорыть подземный ход в отвесной скале? И куда? Ведь кругом пустыня, вас в два счета поймают.

— Тогда остается «что-нибудь в этом роде».

— Вы необыкновенная девушка! И сколько у вас уверенности в своих силах!

— Выход всегда может быть найден. Правда, боюсь, что это займет много времени.

Лицо Беттертона опять омрачилось.

— Время, — произнес он с какой-то странной интонацией, — время. Это то, чего я не могу позволить себе.

— Почему же? — удивилась Хилари.

— Я даже не знаю, как вам объяснить. Я не могу работать, не могу думать. Моя работа требует необыкновенной сосредоточенности. Ведь это творческий процесс. А я как будто потерял здесь стимул. То, что я сейчас делаю, может делать любой грошовый инженеришка. Это далеко не то, чего от меня ожидают. Они хотят научных открытий, а я сейчас не способен на них. Чем больше я нервничаю, тем меньше у меня шансов быть производительным ученым. Теперь вы понимаете?

Теперь она понимала. Хилари вспомнила рассуждения доктора Рабека о примадоннах и ученых.

— Вы знаете, что будет, если я не начну работать как следует? Они просто уничтожат меня.

— Нет! Этого не может быть!

— Уничтожат. Тут не сентиментальничают. Временную отсрочку дала мне пластическая операция — нельзя ведь ожидать, что человек в этот период сможет результативно работать. Но теперь с этим уже покончено.

— Зачем вы вообще ее сделали?

— Операцию? В целях безопасности. Моей личной безопасности, я имею в виду. Делается это в том случае, если человека ищет полиция.

— Выходит, вас ищет полиция?

— А разве вы не знаете? Конечно, я полагаю, об этом не писали в газетах. Может быть, и Оливия ничего не знала. Да, меня ищут.

— А что вы натворили? Продали атомные секреты?

Беттертон старательно отводил глаза.

— Я ничего не продавал. Просто рассказал кое-что из того, что знал. Рассказал безвозмездно. Это, собственно говоря, одно из условий программы Организации — соединение воедино всех научных знаний. Скажите, вы понимаете меня?

Понять она могла. Энди Питерс говорил то же самое. Она видела Эрикссона с глазами одержимого, который с искренним энтузиазмом продавал свою собственную страну. И ей очень тяжело было видеть Беттертона, поступившего таким же образом.

Вдруг Беттертон нервно огляделся по сторонам и обратился к Хилари:

— Все ушли. Не лучше ли нам…

Хилари поднялась.

— Пойдемте. Ничего особенного в том, что мы здесь засиделись, нет. Вполне естественно при встрече. Так подумает каждый.

— Послушайте! — Томас выглядел очень смущенным. — Ведь нам надо продолжать с этим.., я имею в виду, что вы должны оставаться моей женой.

— Конечно. А как же иначе?

— Но ведь у нас одна квартира, одна спальня… Я хочу сказать, все будет в порядке, вы не должны беспокоиться. Я не…

«Как он красив, — подумала Хилари, — и как мало меня это трогает».

— Думаю, что все уладится. — Тон Хилари был бодрым. — Самое главное — выбраться отсюда живыми.

Глава 13

В одном из номеров отеля «Мамауниа» в Марракеше Джессеп беседовал с мисс Гезерингтон. Теперь она несколько отличалась от той мисс Гезерингтон, которая жила в Касабланке и Феце одновременно с Хилари: это была живая, умная женщина, выглядевшая гораздо моложе своих лет. Третьим собеседником был плотный черноволосый мужчина по имени Лебланк.

— …и как вы знаете, — продолжал Джессеп, — они — единственные люди, с которыми Хилари разговаривала в Феце.

— Да, — мисс Гезерингтон утвердительно кивнула. — Кэлвин Бейкер, американка, которую мы уже встречали в Касабланке. Откровенно говоря, я до сих пор не могу разобраться, что она из себя представляет. Она из кожи лезла, чтобы подружиться с «Оливией Беттертон», а заодно и со мной. Но ведь американцы вообще очень общительны и легко вступают в разговор в дороге, в гостиницах…

— Да, пожалуй, — отозвался Джессеп, — это чересчур явно, чтобы было тем, что мы ищем.

— И помимо того, — продолжала мисс Гезерингтон, — Бейкер сама летела тем же самым самолетом.

— Я полагаю, — сказал Джессеп, — что гибель самолета была запланирована заранее.

— На месте катастрофы обнаружено семь трупов, — пожал плечами Лебланк. — Обгоревших, неузнаваемых, но семь. От этого никуда не денешься.

— Хилари обменялась несколькими фразами с богатейшим нефтяным магнатом Аристидисом, — заметила мисс Гезерингтон.

— А! — воскликнул Лебланк. — Это вообще какая-то сказочная личность. Знаете, что сделал бы я, будь у меня такие деньги, как у него? Держал бы лошадей и женщин, а весь мир приглашал бы к себе в гости. А этот старик заперся в своем замке в Испании и, говорят, собирает памятники китайской поэзии какой-то там древней эпохи. Конечно, нельзя забывать, что ему по крайней мере семьдесят. Пожалуй, в его возрасте только и остается, что интересоваться подобными вещами.

— А вот китайцы считают, — усмехнулся Джессеп, — что самые насыщенные годы — это после шестидесяти и что именно тогда человек способен по-настоящему оценить красоту жизни и ее радости… А с кем Хилари ездила в Старый город?