Место для большего - [25]

Я больше не сдерживала слез. Зак рос в тяжелых условиях. Его отец был беспробудным алкоголиком, который избивал мать. Наконец, когда Зак был еще маленьким, она устала и вышвырнула отца из дома. Она очень тяжело работала, чтобы вырастить в одиночку его и сестру, Тару, и обеспечить им достойную жизнь. Его отец постоянно строил с ним планы, а затем бросил в ожидании на крыльце, с рюкзаком для ночевки. Хотя его мама никогда не жаловалась на отца. Она только еще больше работала, восполняя его отсутствие. Она, вероятно, слишком сильно любила Зака и, глядя в прошлое, замечала, как он, в свою очередь, превратился в своего отца. Зак был большим маменькиным сынком. Я не могла представить, как ее смерть повлияла на его, и так нестабильную, жизнь.

– Я изо всех сил старался оставаться трезвым следующие несколько дней. Я помог Таре организовать похороны и улыбался бабушке, но всего этого было слишком, и я напился в канун ее похорон. Следующее, что я помнил – это громкий стук в дверь. Я открыл ее, и Тара начала выбивать из меня дерьмо. Она била меня в грудь и живот. Затем она закончила и плюнула мне в лицо. – Его голос дрогнул, и мне пришлось подавить всхлип. – Ее парень, Тони, схватил ее за плечи и оттащил, пока я смахивал слюну со своей футболки. Она кричала на меня, но все ее слова слились воедино. Она отвернулась и навзрыд заплакала у Тони на груди. Я спросил, какого черта происходит, и он ответил, что они несколько часов пытались добраться до меня, но я был в отключке. Я проспал всю церемонию похорон.

Всхлип, который я подавила, все же вырвался из меня, и я прикрыла рот ладонью. Зак протянул руку и взял салфетку, со стоящего рядом стола, передал мне одну и вытер собственные слезы.

– Не стоит и говорить, что это было дно моей жизни. Моя пьяная задница была настолько эгоистичной, настолько влюбленной в бутылку, что я не только потерял своих детей, но и пропустил похороны мамы. Пока я был там, папа тоже умер, но я решил не идти на его похороны. По-моему, это было бы предательством мамы.

Я глубоко вдохнула, пытаясь впитать все, что он вылил на меня.

– Сожалею по поводу твоей мамы, Зак. Я знаю, как сильно ты ее любил, – наконец выдавила я хриплым голосом.

– Спасибо. – Осторожная улыбка появилась на его губах. – После реабилитации я полностью изменил свою жизнь. Я начал работать, пошел в колледж и стал фельдшером, и вступил в группу поддержки при больнице. Я хотел стабильности в своей жизни. Моей целью было заставить себя остепениться и исцелиться, затем приехать к тебе. Я думал, что ты, вероятно, будешь замужем и будут еще дети, типа того, и мне не хотелось причинять неудобства, но я надеялся, что в какой-то момент я смогу заслужить твое доверие и смогу стать некой частью жизни девочек. – Его подбородок задрожал. – Пожалуйста, Кейси. Я не хочу быть, как отец.

Я сидела пораженная. Я ожидала услышать совсем не это, совсем. Я думала, что он скажет, каким молодым, глупым и эгоистичным был, и прочее в этом духе, но все было намного серьезнее. Затем я сделала нечто импульсивное, не обдуманное, нечто, что шокировало меня. Прежде чем я сообразила, что делает мое тело, я протянула руку и положила ее поверх его руки.

– Я тоже хотела стабильности. Мы что-нибудь придумаем... медленно.

12

Броди

– Святое угодники! Они что ли в колледж идут? – я уставился на список школьных принадлежностей для Люси и Пайпер длинной в милю, гадая, какого черта им нужны по пятьдесят карандашей каждой.

– Добро пожаловать на закупки к школе. – Кейси захохотала и отправилась за тележкой.

Я посмотрел на корзинку, затем на Кейси. – Не думаю, что этой будет достаточно.

Она улыбнулась и покачала головой.

– Ну, надо же! Тебя ожидает горькое разочарование. Девочки, пойдемте! – Люси и Пайпер вернули на места маленькие плюшевые игрушки, с которыми играли, и прискакали к нам.

– Им шесть. На черта им нужно сто карандашей? – бормотал я себе под нос пока шел позади Кейси. – Мне двадцать семь. И не думаю, что я за всю свою жизнь использовал сто карандашей.

К тому времени как мы добрались ко второй половине списка, я веселился больше, чем девчонки, бросая в тележку все что попало.

– Броди! Нам нужны обычные цветные мелки, а не с блестками, – сказала, нахмурившись, Люси, заглянув в тележку.

– Ой, я взял с блестками? – я схватил шесть самых больших упаковок обычных мелков, которые у них только были, и забросил их в тележку. Люси вытащила упаковку мелков с блестками и поставила ее на полку, но я остановил ее. – Нет. Эти нам тоже нужны, – подмигнул я.

Кейси вернулась из уборной с Пайпер и ее глаза округлились, когда она увидела тележку.

– Ого!

– Знаю. Мы веселимся, – рассмеялся я.

Кейси потянула меня за рубашку, уводя в сторону.

– Броди, послушай. Я ценю, что тебе нравится проводить с нами время, но я ограничена в средствах. Я не могу себе все это позволить.

– Тебе и не надо. Я могу купить своим девочкам школьные принадлежности.

– Я не могу тебе позволить так поступить.

– Кейси, я когда-нибудь говорил, что тебе делать с твоими деньгами?

Она прикусила губу и покачала головой.

– Тогда не расстраивай меня, указывая, что мне делать со своими. – Я наклонился и поцеловал ее в носик. – Я оттягиваюсь. Потому не мешай мне.