Месть за обман - [2]

На хоккейной коробке, как на базаре, каждый день шумно. Утром чистят лёд мальчишки. Гремят спортивные марши. Вытаскивают из раздевалки змеящиеся шланги, начинают поливать лёд. К вечеру включат все яркие лампы в жестяных скрипящих абажурах. Пар осаживается на них изморозью. Значит, завтра матч. На освобождённых от снега трибунах встанут болельщики, будут орать, свистеть, пить вино и водку.

Глава третья.

В конторке после ухода ночной смены слоились стойкие запахи водки, чебуреков, подгорелых мокрых рукавиц и дыма папирос. Ароматные большие куски дорогой копчёной колбасы лежали на расстеленной газете, а в бутылке за телефоном немного прозрачной жидкости. Иван понимает, что это символ платы за то, чтобы сторож не рассказала утром мастеру о том, как выбрасывался в снег раствор. «Мастер не глупый, – думает Иван, – подсчитает выработку – объём кладки, естественно, знает, сколько уходит раствора на кубометр».

Иван стесняется, есть оставленную колбасу. Ему стыдно брать чужое. Если бы предложили, отказался. Глотает обжигающую жидкость. Даёт себе слово никогда не притрагиваться к подачкам. В такие минуты думает о своей жизни, считая, что она могла быть иной, если был в семье жил мужчина-отец. Приходилось с мамой таскать мешки с пшеницей для прокорма кур и гусей, сажать в степи картошку. …Но лучше бы с отцом. У них мог быть свой дом и большой огород. В сарае жили корова и телята, овцы и козы. С отцом Иван пилил бы дрова, а летом они срубили баню. Такую, как у Дергуновых. Иван не нянчился с соседским ребёнком. …За рубанок. Ножовку мама купила, а вот стамесок и долот в магазине нет. Они ему нужны. В школе на трудах он сделал табуретку. Хочет соорудить книжный шкаф. Книг много. Этажерка мала.

…После матчей Иван выбирает из снега «урожай». Пустые бутылки. На полученные деньги купил набор стамесок. В городских хозяйственных магазинах много разного инструмента. Ему нужна дрель.

Иван знает, что отцы не всегда бывают пьяными, а только по праздникам. Он бы катался с отцом на тракторе или на автомобиле на бригаду или в город на элеватор. Как Колька Майшев. …Мечтает Иван. У них обязательно был тяжёлый мотоцикл с коляской. Он его мыл и научился водить. Всей семьёй ездили в бор по грибы, по ягоды и, конечно, на рыбалку. У него подрастал бы брат или сестра. Иван о них заботился, и защищал от наглых детей, которые умеют подлизываться, а потом дразнятся. Но отца не было. Мама не хотела выходить замуж. Отец остался на фотокарточках.

Если кто-то давно, в детстве говорил об отце нехорошее, то Иван бросался на обидчика, колотя сильными кулачками. Теперь не защищает его . На одной фотокарточке нарисовал незнакомому лётчику усы. Мама обиделась. Иван больше не портит снимков. Что теперь? Пусть лежат, как открытки с видами природы.

Отец бы мог прислать ко дню рождения письмо и немного денег на покупку велосипеда. Почти у всех мальчишек и у некоторых девчонок были в то лето лёгкие дамские велосипеды с разноцветными сетками на задних колёсах. И хотя Ваня никогда ничего ни у кого не просил, ему разрешали друзья прокатиться, но не дальше «двух столбов».

В пятом классе Ваня и его приятель Гена Попцов прочитали интересные книги – «Кондуит и Швамбрания», «Тимур и его команда», «Комендант снежной крепости» и решили организовать отряд «неуловимых разведчиков». Они соорудили из старых досок штаб за сараем. Отряд начал увеличиваться. Пришлось строить штаб побольше.

Иван не знал чем занять разведчиков. Помогать старикам, как делала команда Тимура, дети не хотели. Раскапывать курган им пришлось втроём. Курган был большим, солнце палило жутко, а работа двигалась медленно. Бросили раскопки. Хотели жить на берегу озера настоящими робинзонами. Сделали землянку, начали собирать заячью капусту, ловить рыбу. Рыба не желала ловиться. Ели корни камыша. Когда кончился хлеб и сахар, неуловимые разведчики исчезли в лесу, и к вечернему костру не пришли. Иван сидел у огня и ждал, когда остынет уха. Верный друг Гена сказал, что не стоит никого ждать, никто не придёт, потому что все ушли домой. В тот день они сплели из прутьев шелюги три больших мордушки и поймали много карасей. Ночью у землянки остановился жёлтый, как жуланчик, милицейский мотоцикл.

Их предали. Знакомый милиционер дядя Ваня Видин попробовал уху, крякнул и приказал собираться домой, так как родители беспокоятся. В стороне стоял Генка Маркин и карябал цыпки на ноге. «Нас отпустили, – говорили друзья. – На пять дней. Мы должны сами добывать еду, – горячился Иван. – Построили землянку. Не протекает».

Давно это было. Он забывал товарищей по отряду. Отвечал на редкие письма неохотно и лениво. А что писать? О жизни на чужой квартире, об учёбе в новой школе. Будет ли им это интересно? Иван допил водку, и начал выгребать золу из печи. Настроение изменилось. Школьные неурядицы уменьшились. Тесная сторожка стала больше и светлей. Дрова, облитые бензином, разгорались быстро. Теперь пора уйти в сторону груды кирпичей, чтобы не встретиться с матерью.

Иван научился снаряжать, пахнущие горелым порохом, гильзы, так как покупка пачки патронов стоила не дёшево. Сделал приспособление для выколачивания старых пробитых капсюлей, изготовил мерку для пороха. Иногда за ночь приходилось делать пять-шесть выстрелов. Часто готовил уроки в конторке и дремал на лавке за печкой, беспокоясь за маму. Утром шёл на уроки невыспавшийся, усталый. Отвечал невпопад, не усваивал новый материал.