Месть Владигора - [95]

4. Огненный дух пытались усмирить

Так и не нашли вожди борейского союза сокровища Владигора после того, как сомкнулись створки стены той горницы, в которой хранились его богатства, однако войско удалось умиротворить, переделав в слитки светильники из княжеских покоев и кухонную утварь. Воины притихли еще и потому, что вскоре всем стало известно, что синегорцы идут к Ладору с каким-то новым оружием. И хоть знали борейские вожди, как примерно действует оно, но старались не распространять весть о всесилии этого нового оружия между простыми воинами, дабы их не напугать. Да и, по правде говоря, ни Грунлаф, ни остальные князья не слишком верили в какой-то взрывчатый порошок, способный разрушать в одно мгновение несколько городниц зараз.

И особенно Грунлафу не хотелось в это верить, и вовсе не потому, что не мог он представить такое мощное оружие, способное моментально разрушить крепостную стену. Просто, зная Владигора, князь игов не мог вообразить, чтобы этот витязь, надеявшийся прежде лишь на свою силу и доблесть, стал пользоваться в бою не мечом и копьем, а каким-то порошком.

«Ну вот я, к примеру, — думал Грунлаф, — ежели бы хотел одержать над своим врагом победу, неужели прибег бы к каким-то чародейским средствам? Так ведь после этого я себя не смог бы и витязем считать! Иное дело победить в честном бою, где равны и оружие, и сила воинов. Владигору же, получается, теперь наплевать на прежние законы чести, на правила ведения боев. Ах, как бы разузнать, что же такое он на самом деле везет к Ладору! Если понятно станет, что пренебрег Владигор старинными способами ведения войны, то и нам бы не мешало…»

А длинный обоз синегорцев к середине лета от Пустеня тронулся в сторону Ладора. В городе ванкнязь оставил сильный гарнизон из игов и синегорцев, сам же, собрав со всей округи лошадей и телеги, погрузил на них десять катапульт, способных забрасывать за стены города кувшины с зельем, сто бочек с порохом, железные огненные снаряды — кувшины, — а на других возах везли огневые трубки, маленькие ядра, чтобы из трубок поражать врагов, фитили. Обо всем позаботился Владигор, имея своими советниками Краса, Бадягу, пронырливого и смышленого Муху.

— Уж лучше, ван, — говорил Владигору Крас, — запастись всем необходимым здесь, в Пустене, чем рыскать потом под твоим Ладором в поисках серы, селитры, угля, опытных кузнецов. У нас в Китае говорят: «Проворная белка всю зиму летними запасами кормится!»

— Да и в наших землях похожая пословица имеется: «Готовь сани летом, а телегу — зимой», — отвечал Красу Владигор. — Другое меня беспокоит: ну как сильный дождь пойдет — весь же порох намокнет, и останемся мы тогда и без саней, и без телеги. Луков у нас мало, мечи не все воины имеют. На трубки огневые надеялись да на кувшины с зельем.

— Пусть это не тревожит благородного вана, будущего императора, — кланялся Крас. — Бочки с зельем я велел обернуть такими толстыми кожами, такими прекрасными рогожами, что даже сильный ливень не наделает нам вреда. Вот только бы воины твои оказались искусными стрелками, когда подойдем к Ладору. Боюсь, чуть заметят, что трубки и техопао не приносят вреда неприятелю, — сразу придут в отчаяние, бросят все и побегут от врага. На войне, скажу тебе, смелость и жестокость чаще приносят куда больше пользы, чем прекрасное оружие.

— От моих воинов бегства не жди! — заносчиво отвечал Владигор. — Они с борейцами уже не раз бились! Погляди, какие у них веселые лица. Это потому, что они идут освобождать родное Синегорье, да к тому же оружие невиданной силы имеют.

— Ну а тогда пускай Небо сопутствует всем твоим начинаниям, ван! — улыбнулся Крас. — Удачей закончится для тебя поход!

— Непременно удачей! — гордо тряхнул завитыми кудрями и серьгами Владигор. — Я стану императором, вот увидишь!

Когда наконец показались вдали стены Ладора, Владигор не мог сдержать радостных восклицаний:

— Вот столица моих предков, советники! Когдато мне пришлось уйти отсюда, но вот я вернулся и теперь отомщу врагам так, что народные сказители целые столетия будут переносить из города в город, из деревни в деревню песни и былины о моей жестокой мести.

Потом, уже более спокойно, он обратился к Красу, Бадяге и Мухе с вопросом:

— Ну, так с чего же начнем осаду? Не лучше ли сразу повести подкоп под стену, чтобы заложить под городницу десять бочек с порохом?

— Да, так и нужно сделать. Способ проверенный, — согласился Крас. — К тому же ты, как правитель этого города, захочешь сохранить его постройки и не станешь бросать кувшины с зельем за стены. Уж лучше пожертвовать стеной, чем всем Ладором.

Но Красу возразил Муха:

— Боюсь, что борейцы не подпустят нас к стенам и сделают все возможное, чтобы твоя затея провалилась.

— Почему же это? Полагаешь, весть о действии пороха под Пустенем уже достигла вождей-борейцев? — спросил Крас.

— Уверен в этом! Разве вы не знаете, что Путислава, не простившая Владигору смерти мужа, бежала в Ладор? Сама княжна Любава отпустила ее.

Возмущение Владигора было безграничным. Он схватил своего советника за шиворот и закричал, не обращая внимания на то, что рядом стояли простые воины и улыбались, глядя на то, как их князь наказывает своего советника: