Месть в три хода - [35]

— Вы не похожи на обычную поклонницу.

— Почему?

— Они смотрят на меня с обожанием, а вы…

— С неподдельным интересом, — подсказала я.

— Нечто в этом роде. Именно так энтомолог изучает незнакомое ему насекомое.

— А вам бы хотелось, чтобы в моем взгляде читалось обожание? Оно вам еще не наскучило?

— Это зависит от глаз, которые на меня смотрят. Обожающий взгляд красивой женщины заставляет сердце мужчины биться сильнее.

— Я полагала, что ваше сердце уже занято. Вчера, катаясь на яхте со своим другом, я случайно увидела вашу "Итаку". Вы целовались на корме с весьма фигуристой блондинкой. Она тоже ваша поклонница?

— Не в том смысле, как вы думаете. До нашей встречи она понятия не имела ни обо мне, ни о моей книге.

— Интересно, как это ей удалось. Неужто ваша подружка провела последние несколько лет в камере одиночного заключения? Или она принципиально не читает газеты и не смотрит телевизор?

— Хелена полька. Польская аристократка. К сожалению, на польский язык "Бесконечное падение" пока не переведено.

— Тогда понятно. Если не секрет, как вы познакомились?

— Весьма необычно. Вчера утром Хелена попыталась перебежать дорогу прямо перед моей машиной.

— И вы ее сбили? — догадалась я.

Похоже, за годы супружеской жизни Аглая не утратила былой сноровки.

Беар кивнул.

— Я ничего не мог поделать — она появилась так неожиданно. К счастью, все обошлось — я лишь вскользь задел ее крылом. Хелена упала, и вначале я страшно испугался, но потом выяснилось, что все в порядке. Другая на ее месте непременно раскрутила бы меня на кругленькую сумму — некоторые люди ради этого специально бросаются под дорогие машины, но Хелена проявила благородство. Она заявила, что сама виновата в случившемся и предложила позабыть об инциденте. В качестве компенсации я предложил путешествие на яхте вдоль Французской Ривьеры.

Я бросила взгляд на слегка приоткрытую дверь. Мне показалось, что из-за нее донесся еле слышный сдавленный звук, словно кто-то тихо всхлипнул или приглушенно застонал.

— Значит, вы познакомились только вчера? Что ж, вы не теряете времени даром.

— Это Франция, — пожал плечами Ив. — Здесь все происходит быстро, особенно на Лазурном берегу. Встреча, секс, расставание, новая встреча. Люди коллекционируют любовные приключения, как марки или спичечные этикетки. Некоторые заносят имена сексуальных партнеров в специальные тетрадки, а через несколько лет, перечитывая старые записи даже не способны восстановить в памяти черты очередной Жоржетты, Ивонны или Сюзанны. Таков наш образ жизни.

— Похоже, ваша польская аристократка быстро переняла местные обычаи.

— Она особенная. Непохожая на других.

— Непохожая? Чем?

— Трудно сказать. С виду она кажется мягкой, вкрадчивой, кокетливой, но под этой оболочкой чувствуется нечто инфернальное, кипение подавленных страстей, в любой момент готовое выплеснуться наружу расплавленной лавой.

— Сразу заметно, что это говорит писатель, — рассмеялась я.

— Издержки профессии, — Ив покаянно развел руками. — Но типаж, действительно, на редкость любопытный. Не исключено, что сегодня я раскрою эту загадку.

— Вы снова встречаетесь с Хеленой?

Беар кивнул.

— Этой ночью.

Я снова уловила легкий шорох, донесшийся из-за двери. Что ж, подслушивание — излюбленное занятие слуг. Или это Игорь? Хотя нет, он же уехал. Вряд ли он вернулся чтобы подслушать нас с Ивом разговор. Или он опасается, что я составлю ему конкуренцию?

— Неужели вас так тянет к инфернальному? Я бы на вашем месте держалась от подобных дамочек подальше, иначе их расплавленная лава, как вы выражаетесь, может выплеснуться в самый неподходящий момент и здорово обжечь.

Писатель расхохотался и шутливо погрозил мне пальцем.

— А ведь вы ревнуете!

— Возможно, — соврала я, не желая его разочаровывать. — И все-таки не стоит вам связываться с этой полькой.

— А я и не собираюсь с ней связываться. Я изучу содержимое этой шкатулки, внесу в записную книжку аристократическое польское имя и через несколько лет, перелистывая страницы дневника, с улыбкой вспомню белизну пышных бедер Хелены на антрацитовой крышке рояля.

— На крышке рояля? — удивилась я. — Немного неудобно, вы не находите?

— Зато необычно и возбуждающе. Я ведь, все-таки, писатель.

— Без сомнения, это аргумент, — согласилась я.

* * *

Пару часов спустя Анже с каменным выражением лица проводил меня к калитке и нарочито громко захлопнул ее за моей спиной.

Включив в "ситроене" кондиционер, я прикрыла дверцу и минут пять стояла снаружи, ожидая, пока раскаленное солнцем нутро автомобиля перестанет напоминать чрево бронзового быка, в котором сицилийский тиран Фаларид живьем сжигал несимпатичных ему личностей.

Мысль о том, что Николай Сугавов вполне может наблюдать за мной из засады на склоне холма, пришла в голову совершенно неожиданно и слегка меня обеспокоила. Если Гав донесет Аглае, что Беару нанесла визит некая молодая шатенка, ничего страшного не произойдет. Но ведь он может дать ей детальное описание моей внешности и номер "ситроена", а то и сфотографировать меня. В таком случае мне предстоит весьма неприятное объяснение.

"Ладно, как-нибудь выкручусь, — решила я. — Терять все равно нечего, так почему бы не посмотреть, сидит ли Гав в засаде? Только аккуратно, чтобы он не сообразил, что я его вычислила."