Месть Темного Бога - [19]

Арен вошел в дверь таверны.

— Клянусь Старым Мореходом, парень, повезло тебе с хозяином! — засмеялся один из зевак; остальные тоже не поскупились на насмешки.

Нахмурившись. Алек повел лошадей в конюшню. Несмотря на поспешное предупреждение Серегила, такой поворот событий ему был не очень по нраву. Когда лошади получили свой овес, он забрал мешок и седло Серегила и отправился в полную чада кухню, где суетились несколько служанок.

— Мне нужен хозяин, — сказал он, хватая одну из них за рукав.

— Он пиво разливает, — бросила та, махнув рукой в сторону двери. Оставив свой груз у порога, Алек вошел в нее и оказался лицом к лицу с тучным краснолицым здоровяком в кожаном фартуке.

— Мне нужна комната для моего господина и меня, — сообщил ему Алек, стараясь подражать высокомерной манере Арена.

Трактирщик еле поднял глаза от бочонка с пивом, который открывал.

— В большой комнате на втором этаже найдется место. Там не должно быть больше трех или четырех постояльцев.

— Мой господин предпочитает помещение на верхнем этаже, — возразил Алек. — Мы проведем здесь несколько дней, и я думаю, мой господин…

— Черт бы побрал твоего господина! — рявкнул трактирщик. — Это моя лучшая комната, и я не сдам ее даже самому мэру вместе с городским советом меньше чем за три марки в день! Теперь тут полно этих южан, у которых больше денег, чем мозгов, и с них я мог бы получить за нее и все пять марок!

— Прошу прощения, — Алек тщательно выбирал слова, — но мне кажется, мой господин. Арен Виндовер, привлечет сюда столько посетителей, что ты заработаешь на них в десять раз больше.

Кончив возиться с бочонком, трактирщик засунул руки за пояс и с высоты своего роста скептически оглядел Алека.

— Ну, прошу прощения, нахальный ты щенок, как же, ты думаешь, это ему удастся?

Алек упрямо гнул свое: его отец был мастер поторговаться. и юноша помнил его уроки.

— Что приносит тебе больше прибыли — сдача комнат или твое пиво?

— Пиво, пожалуй.

— И сколько же ты за него берешь?

— Пять медяков за кружку, половину серебряного пенни за кувшин. Ну и что из этого?

Чувствуя, что трактирщик теряет терпение, Алек быстро сказал:

— Тогда тебе нужно, чтобы людей что-то привлекало сюда. А что больше привлекает любителей выпить, чем хороший бард? Может, ты и не знаешь Арена Виндовера, но в городе он хорошо известен. Оповести всех, что он будет выступать в твоей таверне, и тебе потребуется не одна новая бочка пива. Я, пожалуй, смогу уговорить зайти сюда нескольких солдат, а они приведут дружков, а те — своих дружков на следующий вечер. Ты же знаешь, сколько вояки могут выпить!

— Это точно, я сам был солдатом, — кивнул трактирщик, менее пренебрежительно глядя на Алека. — Если подумать, я, кажется, слышал что-то об этом парне. Арене Виндовере. Это ведь он собрал целую толпу в «Олене и ветке» в прошлом году. Пожалуй, я соглашусь сдать вам комнату за две с половиной марки.

— А я готов заплатить вперед, — заверил его Алек; потом, ободренный успехом, добавил: — Мастер Виндовер ведь будет выступать перед мэром, знаешь ли.

— Мэром? — удивленно крякнул трактирщик. — Что же ты сразу не сказал! И перед мэром, и перед завсегдатаями «Трех рыбок»… Что ж, ладно, можешь сказать своему хозяину, что он получит ту комнату за две марки.

— Ну-у… — упрямо покачал головой Алек.

— Чего тебе, проклятый ты кровопийца, еще нужно? Ну черт с тобой — полторы, ведь должен же я получить хоть какую-то прибыль!

— Хорошо, — согласился Алек. — Но в эту цену пусть входят свечи и ужин. И белье на кровати должно быть чистым! Мастер Виндовер очень требователен по части белья.

— Ты просто вампир, — проворчал трактирщик. — Ладно, ладно, получит он свою кормежку и это проклятое чистое белье. Но клянусь Старым Мореходом, смотри, если он не оправдает надежд — я скормлю вас обоих рыбам!

Алек заплатил за две ночи, чтобы продемонстрировать добрую волю, и отправился наверх, держа в одной руке седло, а в другой — огарок свечи. Миновав общую спальню на втором этаже, он вскарабкался по крутой лесенке на чердак. Короткий темный коридор вел к единственной двери.

Расположенная под самой крышей комнатка, выбранная Серегилом, была тесной, между скошенных стен еле нашлось место для кровати и умывальника, на котором в щербатом подсвечнике стояла дешевая сальная свеча. Алек зажег ее от своего огарка, потом распахнул ставни окна над постелью. Эта часть гостиницы, опирающаяся на сваи, выходила на озеро; выглянув в окно, Алек обнаружил, что стена обрывается прямо в воду.

Яркая, почти полная луна протянула серебряную дорожку по черной поверхности озера. В комнате было тихо и тепло. Алек подумал о том, что мог бы пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда он оказывался в настоящем доме, да еще один в комнате, и к тому же на верхнем этаже. Но позволить себе наслаждаться непривычным ощущением долго он не мог; со вздохом юноша снова спустился вниз.

Оглядев шумную таверну, он заметил Серегила, беседующего с хозяином, и еще раз подивился тому, как различаются два человека — Серегил и Арен: и движения, и походка, и выражение лица — все было настолько непохожим, словно это на самом деле были разные люди.