Месть - [128]

— Сможешь ли ты жить со мной, зная, что я сделала? — спросила она.

Он не ответил, глаза их встретились. Без всяких слов она уловила в выражении его глаз неуверенность и сомнение. Он смотрел на нее так, словно не знал ее раньше. Она стала для него незнакомкой, курьезом, отклонением от нормы.

— Мне не надо было ничего тебе говорить. Это была ошибка.

— Я люблю тебя, — тихо произнес он. — Я ничего больше не могу тебе сказать. Не имеет значения, что произошло между нами, я люблю тебя.

Она выпила вино, и Ричард долил ей в стакан, допив то, что еще оставалось в бутылке.

Он встал и, выйдя из дома, направился к своей машине. Лили стояла у окна и смотрела на него сквозь жалюзи, уверенная, что сейчас он сядет в машину и уедет. Она видела, как он открыл багажник, чтобы положить туда два пляжных полотенца. Лили раздвинула планки жалюзи, и в них образовалось большое отверстие. Ричард захлопнул багажник своего «БМВ», полотенца почему-то остались у него в руках, и оглянулся на дом. Плечи его ссутулились, словно на них навалилась огромная тяжесть. Лицо его было напряжено и искажено, он старческой походкой пошел ко входу в дом. Пройдя полдороги, он оглянулся, будто боялся, что за ним кто-то наблюдает, затем стал подниматься по ступенькам наверх, волоча за собой развернувшиеся полотенца и не замечая этого. Руки его безвольно свисали вдоль тела.

Лили охватила непереносимая, страшная мука, от которой ей захотелось скорчиться. Она закричала:

— Что я наделала? Что же я наделала?

Она все сказала Ричарду, не потому что он должен был это знать, ей самой хотелось освободиться от непомерной тяжести, найти у него так необходимую ей поддержку.

«Я презренная тварь, — думала она, — гнойник на лице земли».

Ее самобичевание и презрение к себе стали просто невыносимыми. Она бросилась в прихожую и успела запереть дверь, когда ручка уже начала поворачиваться. Потом привалилась к двери, забаррикадировав ее своим телом.

— Уходи, Ричард, — сказала она ему через дверь. — Уезжай домой.

— Открой дверь, — произнес он глухим голосом, стараясь владеть собой. — Пожалуйста, Лили, не делай глупостей, открой дверь.

Их разделяло расстояние всего в несколько дюймов, и она положила ладони на деревянную поверхность филенки, когда он начал стучать в дверь кулаками. Удары становились все сильнее.

— Я внесла такое смятение в его жизнь, я скомпрометировала все его представления о порядочности, — проговорила она вслух самой себе.

Теперь он будет покрывателем убийцы, пособником, в конечном счете, преступником. Пока Ричард колотил кулаками в дверь, она бросилась на кухню, раскрыла сумочку и, вытащив оттуда сотовый телефон, набрала номер.

— Управление полиции в Окснарде, — послышался голос в трубке. — У вас что-то экстренное?

— Да, — крикнула Лили, видя в окне белую рубашку Ричарда. Он шел к задней половине дома. — Мне нужен следователь Каннингхэм.

По заднему двору Ричард подошел к стеклянным окнам.

— Следственная часть. Каннингхэм.

— Это Лили Форрестер. Я убила Бобби Эрнандеса. — Пока Лили говорила, взгляд ее был прикован к Ричарду, который стучался теперь в заднюю дверь. Он прижался лицом к стеклянному окну и, сложив ладони лодочкой, старался разглядеть, что происходит внутри дома.

— Лили! — кричал он, — Лили!

Трубка телефона молчала, Лили слышала только свое шумное дыхание. Из носа у нее текло, и она вытерла его рукавом блузки. Ричард попытался вышибить дверь, потом переключился на окно.

Послышался глубокий голос Каннингхэма, он привлек внимание Лили, и она отвернулась от окна.

— Где вы находитесь? — спросил он.

— Я в Вентуре.

— Где именно, Лили. Адрес. Дайте мне адрес.

— Сивью… — Она не помнила адрес, в голове была полная сумятица. Она взяла сумочку и высыпала все ее содержимое на кухонный стол. Наконец нашла арендный договор и прочитала адрес. — Адрес: 11782, Сивью.

— Вы одна?

— Да.

— Оставайтесь на месте. Никуда не уходите и не выходите из дома. Я буду у вас через пятнадцать минут.

Лили не отвечала. Ричард был уже не во дворе. Шум доносился из задней половины дома, где располагались спальни.

— Вы слышите меня? — спросил Каннингхэм. — Я сейчас выезжаю.

Он отключился. Трубка выпала у Лили из рук. В холле появился Ричард.

— Ради Бога, что?.. Мне пришлось пробираться через окошко спальни. Ты меня до смерти напугала. — Он направился к ней, но она отпрянула. Выражение облегчения на его лице сменилось гневом. — Сейчас же прекрати этот балаган. Какого черта ты заперлась от меня? Я думал, что ты себя покалечишь.

— Тебе надо сию минуту уехать. Сюда едет Каннингхэм. Я призналась. Я сказала ему. Все.

Глаза Ричарда расширились от ужаса.

— Это безумие. Я не могу в это поверить. Боже, это какой-то кошмар.

Раскачиваясь из стороны в сторону, он пошел к двери, но потом опять направился к Лили.

Бросив на нее украдкой еще один последний взгляд, он повернулся и вышел, оставив дверь широко открытой. Он подбежал к машине, открыл дверь, сел за руль и уехал.

— Вот и хорошо, — проговорила Лили, прислонилась к стене и медленно сползла на пол. — Вот и хорошо.

Лили почувствовала себя невесомой и бестелесной. Посмотрев на свои вытянутые на полу ноги, она увидела, что колготки порвались и большой палец торчит наружу. Протянув руку, она коснулась его. Блузка выбилась из-под юбки и была спереди закапана вином. Она уронила голову на грудь и закрыла глаза. В доме было темно. Лили начала воображаемое путешествие во времени, не в силах остановить это тягостное блуждание сознания по темным закоулкам ее мрачной, внезапно ожившей памяти.