— Кто спрашивает?
— Малколм, это я, Лана.
— Извините, его сейчас нет.
— Пожалуйста, Малколм! Ты же знаешь, я не стала бы звонить, если бы это не было важным. Мне нужно поговорить с отцом.
— Слухи о твоем последнем маленьком скандале, Лана, дошли и до Берлина. Ему было интересно, как быстро ты позвонишь. Я думал, что ты дольше продержишься.
Она стиснула зубы от издевательского тона Малколма. В этом человеке всегда была жестокость, которую он старательно прятал от старшего компаньона.
— Просто соедини меня.
— Видимо, он знает тебя лучше, чем мы оба думаем. Он оставил поручение на случай, если ты позвонишь.
— Какое поручение? Почему он не может сказать мне сам? — Лана стиснула телефонную трубку.
— Он очень недвусмысленно выразился. Его слова таковы: у меня нет дочери.
Лана медленно положила трубку. Вспыхнувшая было надежда умерла.
Рафаэль метался по своему номеру, как тигр в клетке. Куда, черт возьми, она ушла? После нескольких звонков он обнаружил ее на работе, хотя и выяснилось, что она больше там не работает. Тут же возник вопрос: почему она уволилась, когда ей так нужны деньги? Может быть, она хотела поймать его на слове, что он будет финансировать ее, как опекуна ребенка Марии? Принимает его за простофилю?
Что ж, даже лучше, если она так считает. Ему будет легче осуществить задуманное. Учитывая совет юриста, полученный сегодня по телефону, его дело будет убедительнее, если он обоснуется здесь, в Новой Зеландии. И это отнюдь не противоречит его планам расширить бизнес. Можно пойти на финансирование Ланы Уиттэкер, чтобы та согласилась на его требования, если он будет уверен, что это поможет ему получить полное попечительство над ребенком Марии.
Рафаэль проверил в своем мобильном телефоне, не было ли неотвеченных звонков. Их не оказалось. Время шло к шести, а, по словам консьержки, Ланна ушла в девять утра. Только бы она не наделала глупостей! Может быть, он слишком взволновал ее вчера. С некоторыми людьми гораздо лучше обращаться с осторожностью, действовать не спеша.
Не надо было оставлять ее одну, как он сделал накануне вечером. Она так эмоционально уязвима, и неизвестно, что может натворить. Но позвонивший вчера вечером доктор сообщил, что у Марии начались преждевременные схватки, и Рафаэлю следует приехать. Имея готовый к отправке чартерный самолет в аэропорту, он без колебаний решил полететь в Веллингтон и побыть с сестрой.
Положение Марии стабилизировалось около трех часов утра, и он оставался около сестры, держа ее за руку и тихо обращаясь к ней по-итальянски, надеясь, что до нее дойдет хоть частица его любви.
Пока он был там, доктора подняли один важный вопрос. Отделение по уходу за недоношенными детьми в больнице в Веллингтоне переполнено. Если у Марии снова начнутся схватки и они не смогут остановить их, то новорожденного придется перевезти в другой центр. Рафаэль и врачи, курирующие больную, обсудили все возможности и решили, что, поскольку состояние Марии достаточно стабильное для путешествия, при первой же возможности ее перевезут в Окленд, где имеется такое же отделение.
Рафаэль согласился на перевод его сестры в городскую больницу Окленда, лишь полностью убедившись, что такой перевод будет лучше и для Марии, и для девочки, которую, как сказали врачи, она вынашивает. Он вытащил из кармана ультразвуковой снимок, сделанный сегодня утром, и всмотрелся в очертания своей маленькой племянницы.
Когда Рафаэль увидел ее на снимке, она стала для него настоящей, определенной, и его решимость отомстить женщине, лишившей ее двух любящих родителей, усилилась. Но месть подождет.
Тяжело было снова покидать любимую сестру, но, чтобы выполнить данное ей обещание, ему необходимо вернуться к человеку, который может исправить тяжелое положение. К человеку, который, к сожалению, в данный момент держит в своих руках дальнейшую судьбу его племянницы.
Раздался щелчок открывающегося дверного замка. Она вернулась. Рафаэль почувствовал несказанное облегчение, но сделал спокойное лицо, потянулся к бутылке вина и наполнил два бокала золотистым напитком. Он не покажет ей своего волнения.
— Добрый вечер, Лана. Надеюсь, вы хорошо провели день? — Рафаэль обернулся и протянул ей бокал вина.
Она машинально взяла бокал, коснувшись пальцев Рафаэля, и это невольное прикосновение моментально напомнило ему о том, как она на него действует. Его невинное приветствие смутило ее, как будто она ждала, что он поинтересуется, где она была. Но его стиль был другим. Он предпочитал завлекать жертву мягким соблазном, медленно, но верно заманивая в свою сеть.
— Я не собиралась возвращаться, но у меня не было другого выбора.
Хотя голос Ланы был спокойным, выглядела она измученной, буквально валилась с ног. Совершенно очевидно, что день у нее прошел не так, как она хотела. Отточенная годами удачных деловых усилий интуиция никогда не обманывала его — Лана близка к тому, чтобы уступить его требованиям.
— Ели что-нибудь?
Она криво усмехнулась.
— Нет. Не было времени. — Лана подняла левую руку и смахнула прядь волос с лица. — Если вы позволите, я пойду и освежусь немного.
