Месть Ронана. Амулет - [171]

Вымощенный каменными плитами коридор вел в самое сердце безраздельных владений Свина. По воплям несчастной жертвы было нетрудно догадаться, где проходил допрос.

Трасса открыл третью дверь справа и вошел в помещение в сопровождении Кратавана, в то время как Раси нерешительно топтался у порога.

Сомневаться не приходилось, источник криков находился здесь. Человек, арестованный Раси, сидел, привязанный к стулу пыток. Его черная форма была покрыта пятнами пота и мочи. Широко раскрытые глаза бедняги молили о пощаде, поток бессвязных слов перемежался с жалобными стонами, пронзительными воплями и невнятным бормотанием.

За спиной жертвы Свин и два его помощника устрашающего вида готовили набор инструментов, применение которых даже маркиз де Сад признал бы чрезмерным. На раскаленной докрасна жаровне лежали щипцы, клещи и кочерги, а на столике рядом поблескивала не менее интересная коллекция жуткого вида зондов, ножей и ланцетов.

— Силы всевышние! — воскликнул Трасса. — Свин, что вы с ним сделали?

— Ничего, сэр, — пожал плечами садюга. — Мы еще к нему и не прикасались. Просто привязали его к стулу и сказали, что сейчас произойдет. Он тут же начал вопить без умолку.

Покачав головой, Трасса наклонился вперед и, опершись на одну из ручек кресла, к которому был привязан бедолага, заглянул испуганному насмерть человеку прямо в глаза.

— Все в порядке, — проговорил он. — Ничего с вами не случится, если вы согласитесь помочь нам.

— Я согласен, — ответил арестованный с жаром новообращенного, обещающего быть фанатичным поборником новой веры.

— Отлично. Нам нужно, чтобы вы всего-навсего ответили на несколько вопросов. Итак, как ваше имя?

— Борон!

Свин поднес к лицу допрашиваемого кулак величиной со свиной окорок.

— Только не вздумай сквернословить, — предупредил он мрачно.

— Я и не думаю. Меня зовут Борон! Честное слово!

— Ладно, ладно! Пусть будет так. Что это за форма такая, Борон? Она твоя?

— Да!

Парень яростно замотал головой, подняв настоящую метель перхоти, осевшей белыми снежинками на его коленях.

— На кого ты работаешь?

— На Миала из Минае Лантана. Я служу в его личной охране.

— Хорошо… очень хорошо. А теперь… не расскажешь ли нам подробнее о работе, которую выполнял для него последнее время.

— Да! Расскажу! Все расскажу! Не сомневайтесь!..

Лицо Борона выражало неподдельную искренность и честность.

Трасса, удовлетворенный ответом, выпрямился и повернулся к Свину, прислушивавшемуся к диалогу с возрастающей тревогой.

— Полагаю, ваши таланты сегодня не понадобятся, сержант, — сообщил инспектор.

— Что?..

Свин не верил своим ушам. Выглядел он удрученным.

— Вы слышали.

— Совсем не понадобятся?

— Совсем.

— Но… Нельзя ли его помучить хотя бы чуточку?

— Ради забавы, хотите сказать?

— Ага.

Свин ухмыльнулся. Он не уловил нотки иронии в вопросе инспектора.

— Свин, вы чудовище, безжалостный садист, бессердечный варвар.

— Сэр, благодарю вас, сэр!

Трасса устало пожал плечами. Ему хотелось как можно быстрее вырваться из этих жутких застенков, где сама атмосфера действовала на него удушающе.

— Кратаван, отвяжите задержанного и приведите его ко мне в кабинет, — приказал он. — И чтобы ни один волос не упал с его головы. Свин, вы видите эту раскаленную докрасна кочергу в руках одного из ваших приспешников?

Свин обернулся.

— Да, сэр!

— Примерь ее к своему седалищу и покрутись, умник. Это приказ.

Десять минут спустя Трасса сидел у себя за рабочим столом.

Примостившийся напротив Борон нервно ерзал на стуле. Хилое тело арестованного била крупная дрожь. Похожий на загнанную дичь (невеликого размера), он был готов разразиться рыданиями в любую секунду.

Инспектор в очередной раз пожалел, что занимается такой грязной и неблагодарной работой.

— Итак, солнышко, — сказал он, — ты видел, что эти ублюдки в подвале собирались сделать с тобой. Но если расскажешь мне все как было, они тебя пальцем не тронут. Это единственный способ сохранить свою задницу и другие жизненно важные органы. А теперь я хочу услышать как можно более обстоятельный рассказ о том, что ты со своими дружками натворил.

Несчастный открыл рот, и тут его понесло.

Сбивчивая речь продолжалась минут тридцать, прежде чем Трасса понял, что допрашиваемый — простая пешка, рядовой солдат, к тому же, мягко говоря, не очень сообразительный, и мало что знает о заговоре, в который оказался вовлеченным.

Тем не менее арестованный сообщил много полезной информации, подтвердившей подозрения инспектора.

— Так ты не знаешь, где проживает Кишкорез и другие агенты? — спросил Трасса, когда Борон иссяк.

— Нет, но через два дня я должен кое с кем из них встретиться в харчевне.

— А ты слышал, чтобы кто-нибудь из них упоминал имя полковника Де Венчаса? Или чтобы говорили об убийстве?

Борон на минуту задумался, представляя, что Кишкорез сделает с ним, если поймает, но тут же в его памяти всплыл Свин, любовно поглаживавший металлические зонды.

— Однажды в пивной состоялся разговор об убийстве, — поспешно сказал он. — Только речь шла не о людях, а об орках. Я решил, что это было связано с войной.

Трасса вздохнул с облегчением. Наконец-то появилось звено, которое связывает Миала с убийцами! Теперь действовать придется суперинтенданту.