Месть рода - [34]

Я почти всю ночь просидел над Миханом вместе с целительницей из ОРМ с неожиданно славянским именем Лада. Первым делом мы заживляли культю, а затем перешли к другим ранам, которых на теле толстяка Михана было так же много. К утру он был почти целым, даже синяки и ссадины я и те заживил. Лада, совсем вымотавшись, мне уже не помогала, а просто сидела рядом, уткнувшись лбом в мою спину, позволяя отражать ее дар.

Когда со всем было покончено, я еще раз придирчиво осмотрел розовые шрамы на теле Михана, на толстую же культю, заканчивающуюся у колена, я интуитивно избегал смотреть.

— Все! — воскликнул я, напугав девушку.

— Все? — робко и одновременно с облегчение, переспросила Лада. — Можно, я теперь пойду спать.

Я кивнул. Она коснулась плеча тонкими пальчиками.

— Зайдешь ко мне, как закончишь? — и откуда эта игривость только взялась в ее голосе.

Я слабо улыбнулся и ничего не ответил, голова была забита совершенно другим. Как только Лада ушла, я поспешил будить Сэдэо. Теперь я собирался зарядить Михана энергией. Ему нужно запустить регенерацию, чтоб восполнить нехватку крови. Ну и еще я очень надеялся поговорить с ним и узнать, как там наши.

Сэдэо спал в трёхместной палатке с другими урджа-мастерами, но когда я вошел и громким шепотом позвал его по имени, он тут же подскочил, словно только меня и ждал. На мою просьбу он коротко кивнул и зашагал следом. Что мне нравилось в мастере, на него всегда можно было положиться.

Подумал, пока мы шли, как же все-таки хорошо, что у меня есть здесь друзья. Не будь здесь Сэдэо, вряд ли бы я так просто заломился на рассвете к незнакомым урджа. А старик Норман и вовсе старался защищать меня. Например, заметив, что защитник из Нага все время косится на меня, а однажды ночью даже пришел к нашей палатке с явно недобрыми намерениями, теперь сторожил меня, пока я спал, включая малый щит на всякий случай, за что я ему был бесконечно благодарен.

Сэдэо взглянул на Михана, издал шумный вздох, потер пальцами лоб.

— Давай, делай, — сказал он.

Сэдэо просто стоял, пока я отражал его дар, тянул и накапливал шакти из источника Като, готовясь передать ее Михану Ракшу. Когда Михан открыл глаз, удивленно вытаращив на меня единственный глаз, Сэдэо мягко стукнул меня по спине и ушел, оставив нас наедине.

Только сейчас я понял, что совершенно упустил из виду тот момент, что именно мне придется сообщить Михану о том, что у него больше нет ноги.

— Азиз? — хрипло просипел Михан.

Я попытался выдавить улыбку.

— Где я? — Михан закрутил головой, разглядывая обстановку, но тут же резко прекратил, скривился, схватился за голову.

— Может воды? — я протянул одну из бутылок, стоявших у кровати. Михан выхватил ее у меня из рук и жадно припал к горлышку.

Я набрал в грудь побольше воздуха, собираясь с духом, а потом сказал:

— Ты потерял ногу, Михан.

Михан от неожиданности подавился водой, шумно прыснув на меня все, что у него было во рту. Я скривился, утирая брызги с лица. Черт, ну нужно было все же подождать, пока он допьет.

Михан швырнул бутылку на пол и, приподнявшись на локтях, обреченно уставился на переполовиненную ногу.

Дальше последовал яростный крик вперемежку со скверными ругательствами, которые все никак не иссякали. Я его понимал, лишись я конечности, наверное, был не менее зол. Но тут даже не злость, тут скорбь и горе, и бессилие — ничего уже не исправить.

Когда Михан замолк и откинулся на подушку, прикрыв лицо руками, я присел возле него. Не самое лучшее время, но я не мог не спросить.

— Михан, — позвал я, — ты видел еще кого-то из наших? Как они?

Михан убрал руки с лица и непонимающе уставился на меня.

— Я знаю не больше твоего, — сказал он.

— Я и вовсе ничего не знаю, — пожал я плечами. — Кого призвали? Джамир? Санджей? Зунар?

Михан кивнул, потом сказал:

— Да, мы отправились вместе в императорский дворец, но нас потом распределили по разным группам.

— Значит, ты не знаешь, что сейчас с остальными? — плохо скрывая разочарование, спросил я.

Михан отрицательно замотал головой:

— Нет. Я знаю только, кого призвали, потому что Зунар передал мне все списки, и я лично этим занимался. Но после того, как нас распределили и мы покинули дворец императора…

Михан сделал паузу, скривился от боли, прижал руку ко лбу.

— Честно говоря, Азиз, — сказал Михан, не открывая глаза, — я бы сейчас и вторую ногу отдал, лишь бы узнать, что мой мальчик в порядке.

Сейчас он говорил, конечно, о Джамире. Удивительно, насколько я помнил о его методах воспитания, мне казалось, Михан суров и черств, а он вон что — чуть слезу не пустил, переживая за сына.

— Скажи, а ты не помнишь, Айриса, неуязвимая Люмбов, ее тоже призвали? — спросил я.

Михан нахмурил лоб, видимо пытаясь вспомнить, о ком это я.

— Неприкасаемая, — вспомнил он, — нет, конечно. Она осталась в Сорахашер.

— Но ведь в списках есть ее способность, — не понял я.

— Да, — рассеяно ответил Михан. — Но ей не положено. Император освободил беременных от ликвидации ракшасов.

Меня словно пыльным мешком огрели.

— А она разве беременна? — сердце колотилось в груди так громко и быстро, что я почти не слышал собственных слов.

Не может этого быть!