Месть пляшущих человечков - [22]

– Даже если это и так, что я могу изменить? Вы же знаете, у нас с Аллой с детьми как-то не сложилось. Специально искать сейчас внебрачных детей несколько некорректно по отношению к ней, вы не находите? – вяло отбивался Вдовин.

Тут мне в голову пришла новая догадка. Я даже подпрыгнула на месте. Схватив Вдовина за руку, я с жаром произнесла:

– А что, если в записке говорится не о вашей жене или любовнице, а о вашей дочери?

– По-моему, вы слишком увлеклись, – пожал он плечами. – Скажите, вы, случайно, не поклонница индийского кино? Уж больно ваша версия в их духе.

– Напрасно иронизируете, – возразила я. – Тот, кто задумал эту шараду с записками, явно не лишен воображения. Что, если он решил сыграть на ваших отцовских чувствах? Это тем более логично, что в законном браке у вас детей нет. Удар по дочери может быть намного мощнее, чем по любовнице.

– Нет у меня никакой внебрачной дочери, – отрезал Вдовин. – И забудьте об этом. Я никогда не поверю, что такая сильная натура, как Светлана, решилась поставить на карту свою карьеру, свою жизнь, наконец, ради того, чтобы родить нежеланного ребенка.

– Почему нежеланного? Возможно, она любила вас сильнее, чем вы того заслуживали, – не удержалась я от колкости. – Она могла родить этого ребенка. И теперь ей может угрожать опасность. Мы должны предотвратить это.

– Да как кто-то мог об этом узнать, если даже я сам понятия не имею, родила ли Светлана того ребенка или нет? – возмущенно произнес Вдовин.

– Кто-то, кроме вас, знал о том, что она беременна? – спросила я.

– Скорее всего. Тогда по университету долго слухи ходили. Отличница, медалистка Светлана – и вдруг оставила учебу. Это же сенсация. Ее подруги были уверены, что дело тут нечисто. И парни, конечно, обсуждали эту тему. Только нам-то это к чему? Столько лет прошло.

– Мне нужен полный список тех, с кем вы учились, – безапелляционно заявила я. – И чем быстрее, тем лучше. И еще, если вы сейчас с кем-то из бывших однокурсников поддерживаете связь, это надо отметить особо.

– У вас найдется бумага и ручка? – поняв, что спорить бесполезно, спросил мой клиент.

Я снабдила его всем необходимым, и остаток времени мы провели в работе. Вдовин старательно выводил фамилии и имена на листе бумаги, я читала их и требовала пояснений. Когда на горизонте показался тарасовский вокзал, в моем распоряжении был список, содержащий сведения о паре дюжин человек. С вокзала Петр Аркадьевич доставил меня до машины, я с удовольствием сменила транспорт и поехала домой.

Глава 4

Сказать, что мне повезло, значит ничего не сказать. В поисках обиженной невесты я с первого раза вытянула козырную карту. В списке Вдовина было столько фамилий, что глаза разбегались, но, рассудив логически, я решила начать с подруги Светланы по студенческим годам. Вдовин предупредил, что Светлана особо ни с кем в университете не сошлась, а Ларису Кудряшову он выделил лишь по той причине, что они вместе со Светланой занимались плаванием. Причем еще со школьной скамьи. Вот я и подумала, что если кто-то знает о том, как сложилась судьба девушки после ухода из университета, то этим человеком должна быть Лариса. И не ошиблась.

Ларису я нашла по старому адресу, сохранившемуся в архивах деканата. Она окончила университет с отличием, некоторое время даже преподавала там, поэтому-то сердобольная секретарша, которой я наплела душещипательную историю о пропавшей подруге, так легко отыскала ее адрес. Двухэтажное здание дореволюционной постройки, дышащее на ладан, оптимизма не внушало. Было совершенно невозможно представить, что в таком ветхом здании все еще остаются жильцы, но, отбросив сомнения, я поднялась на второй этаж и позвонила в квартиру номер шесть.

Звонить пришлось несколько раз, так как за дверью не раздавалось ни звука. Наконец, когда я окончательно потеряла надежду, послышались неспешные, шаркающие шаги. Дверь открылась, и моему взору предстала седенькая старушка. Я вежливо поздоровалась и попросила позвать Ларису. Старушка окинула меня острым взглядом и велела проходить внутрь.

– Нечего у порога мяться, – звонким голосом, так не соответствующим внешнему виду, заявила она.

Я вошла в коридор. Квартира оказалась коммунальной. Длинный коридор с нескончаемым рядом дверей, нагромождение всевозможного хлама и специфический запах затхлости и нерегулярно выносимых бытовых отходов явственно свидетельствовали об этом. Вопросительно глядя на старушку, я спросила:

– В какой комнате живет Лариса?

– Не живет она здесь, – двигаясь по коридору в дальний его конец, сообщила старушка. – Годков десять, как не живет. Квартиру ей хахаль купил. Шикарная квартирка, доложу я вам, двухкомнатная. С горячей водой и личным балконом. Не чета нашей хибаре. И за что только расщедрился? Лариска-то – ни кожи ни рожи. Страшная, как моя жизнь, и такая же унылая.

– Адресок не подскажете? – вынужденная двигаться вслед за старушкой, попросила я.

– В комнате поговорим, – отрезала та. – Вы, молодежь, больно прыткие. Не успела познакомиться, а уже об услуге просишь. Нет, чтобы посидеть со старым человеком, пообщаться. Возраст уважить требуется.