Месть палача - [27]
Ах, да! Этот пилигрим… Патриарх Каллист должен наградить его за подвиг, угодный Богу. Ведь и слова тогда ему не сказал. Смотрел на широкую спину спасителя и никак не мог справиться с трясущим его телом страхом.
– Ступайте братья мои к тем, кому нужно сейчас слово Божье. Укрепите их дух и поддержите силы. И я последую за вами к моей несчастной пастве.
– Ты читай… Читай молитву. Это помогает. Знаю. Верую. Пока твой сын тебя слышит – живет, и жить желает.
– Да, мой милостивый господин. Да, наш благодетель, – и старуха опять зашлась всхлипах и в молитве. – Чудотворница, Спасительница Матушка, Пресвятая Богородица. Веруя в чудеса твои, низко кланяясь, прошу исцеления сыну моему Феодору. Услышь мою молитву, защити его своим чудотворным светом, закрой его своим покрывалом милости, отведи от него все несчастья и болезни. Спаси, сохрани и помилуй его…
– А у вас кого призывают при отсеченной руке? – спросил лекарь самого святейшего патриарха Каллиста, склоняясь над лежащим в двух шагах от несчастного Феодора пожилого мужчину во франкской одежде.
– Маркиана Кесарийского, или святого Альдегунда. Но лучше всего знающего хирурга. А к этому несчастному, я бы, пожалуй, призвал бы мученика Абеля[68]. У нас к умирающему всегда призывают Абеля.
– Ты думаешь, он все же умрет?
Старик печально кивнул головой:
– Сгустки крови на обрубке руки…. На руке и груди кожа стала мраморного цвета. Он потерял слишком много крови. Еще немного и у него начнется агония. Вряд ли он успеет покаяться.
– Я той же мысли. Старуха, спеши за священником. А впрочем… Ладно. Этому уже никто и ничем не успеет помочь. Молись старуха… Молись… А твою рану, чужеземец, нужно промыть чистой водой и крепко перевязать.
– А еще нужен кувшин крепкого красного вина.
Лекарь усмехнулся:
– Откуда такие глубокие знания в лекарском искусстве?
– Тот, кто решился отправиться в дальние страны должен быть не только купцом и воином, но и всем и всяким. А лекарь… Он дремлет в каждом человеке и просыпается при болезни или ранении. Это мое третье ранение с тех пор как я покинул Прованс[69].
– И стоило покидать свой дом?
– Сын. Единственно оставшийся… Он плыл на корабле… Сейчас в плену у турок.
– К этим детям дьявола нужно было все же отправляться морем. Сейчас они, а также генуэзцы и венецианцы делят соленые воды, – грустно заметил лекарь.
– Вначале я так и поступил. Но мне сказали, что турки скоро возьмут Константинополь. Так что я доплыл до Афин, а далее решил продолжать путь сушей, чтобы не встретиться с пиратами. Но кроме морских, есть еще и сухопутные разбойники. Слава Господу рана моя не опасна…
Но лекарь, кажется, уже и не слушал чужеземца. Более того – не промолвив более и слова он, низко опустив голову, отошел от раненого.
– …Турки скоро возьмут Константинополь, – беззвучно повторили его уста.
Но скорбная мысль не успела сжать сердце. Десятки рук схватили целителя за руки, плащ и хитон:
– Помогите. Спасите. Умоляю… Все отдам за спасение брата… Вот! Вот! Все что имею. Только остановите кровь у моей жены… На коленях прошу… Он как брат мне. Ему так больно… Помогите… Помогите…
А за спиной уходящего лекаря старуха не прекращала призывать пресвятую Богородицу:
– Дай свою милость и защиту. Проси за нас перед Всевышним Отцом Господом Богом… Низко кланяюсь, молюсь и верую…
Солнце уже готовилось опуститься на острые скалы Пинда[70]. От моря подул вечерний бриз, медленно оттесняя стену раскаленного воздуха. По воле все того же усиливающегося ветерка щедрыми божьими ладонями над икосом проплыли белые взбитые облака. Чувствуя приближающуюся вечернюю прохладу, закружили птицы. Затрещали кусты и тростник над болотцами. Деревья качнули руками-ветками, прогоняя вертких белок. Уходя на отдых в чащобу, грозно заревел медведь и ему бесстрашно ответил олень первогодок.
– Устал мой дорогой Феодосий?
Лекарь устало оглянулся, тряхнул головой, приходя в себя, и уважительно поклонился в пояс:
– Устал, мой светлейший патриарх. Много ран пришлось закрыть, и даже отсечь несколько конечностей. Одно дело лекарственные снадобья готовить и подавать, совсем другое омывать руки в крови и в слезах несчастных.
– То угодное Богу дело. За него воздастся. Отдохнуть тебе нужно от трудов и печали. Вон сколько печали в глазах твоих.
Лекарь согласно кивнул головой и как всегда удивился умению светлейшего видеть душу человеческую. А в душе Феодосия действительно печаль. И не простая, а многократная. И не только от страданий тех, кто сопровождает равноапостольного. А еще…
– Всех несчастных осмотрел? – как всегда тихо и ласково спросил своего лекаря патриарх.
– Всех.
– Я вот что… Есть среди тех, кто встал на защиту смиренных священнослужителей странник великой силы и храбрости. Тот, кто не убоялся с палицей броситься на разбойников. Знаешь, о ком я говорю?
Лекарь молча кивнул головой, и в огорчении нахмурил брови.
– Жив ли он? Здоров ли телом?
Лекарь опять же молча кивнул головой. Увидев направленный на него удивленный взгляд патриарха, Феодосий тяжко вздохнул:
– Ранен был. Дважды. Но от помощи отказался. Вон он, под стеной конюшни. Вместе со своим неразлучным мальчишкой. Не приятен он мне. Латинянин.
Осужденный за насилие, Гудо был отдан палачу… в ученики! С невероятной жестокостью вколачивалась в Гудо пыточная наука, а вместе с ней – медицина, история, механика. В его руках оказались тайные книги ордена, который в ХІV веке преследовался Церковью. Но он так и не прочел их. Его занимала лишь судьба той женщины, которую он обесчестил, и их дочери! И ради них он готов сразиться с той, чьим орудием являлся, – с самой Смертью!
«Проклятие палача» является продолжением известного романа Виктора Вальда «Палач». Выжив, благодаря своим невероятным знаниям, великому умению лекаря и ответственности перед семьей, палач Гудо вновь оказывается в плену «проклятия палача», которое тяготеет над каждым, кто когда-либо согласился стать таковым. Дьявольское наследие мэтра Гальчини ни на миг не оставляет в покое его лучшего ученика Гудо. Это наследие – великие знания и тяжкие грехи – вновь и вновь бросают бывшего палача в невероятные испытания, только пройдя через которые возможно спасти любимую женщину и дочь.
Рассказ о приключениях московского купца, путешествующего в девятнадцатом веке от Оренбургского края до Парижа.
У нас большая семья. Я моя сестра и мой младший брат. Одни из немногих чьи семьи наполнены добротой взаимопониманием и развитием. Наш отец постоянно, что-то придумывает. Куда-то поехать. Куда-то пойти. В этот раз мы решили отправиться в аквапарк. Казалось бы такое банальное событие для литературы вряд ли достойно этих строчек. Но уверяю вас. Все получится по классическим канонам истории. Выбрали один путь, но получился совсем другой путь!…Так мы и узнали, место, которого давно нет на карте и на котором по-прежнему светит маяк.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Париж 60-х годов прошлого века… Город "Вечной любви", "Безумного, безумного мира", "Чёрного тюльпана". В Венсенском лесу, в обстановке строжайшей секретности, работает лаборатория над совершенствованием препарата против человечности – "IC". Получит ли опасный "эликсир" распространение на планете? НАТО отказывается участвовать в войне во Вьетнаме. Франция выходит из Альянса. Президент Шарль де Голль отправляет в США корабли, гружёные долларовыми банкнотами, в обмен на них возвращает золото во Францию. Книга 3 продолжает серию "Позывной "Ласточка" о жизни, любви, службе семейной пары советских разведчиков во Франции, в период 1963-1966 гг.
В один из погожих сентябрьских дней на территорию санатория «Сосновая горка» въехали три автомобиля. Приехавшие быстро разгрузились, перенесли привезённое добро к причалу на озере и, арендовав две лодки, начали быстро перевозить людей и вещи на самый большой остров, обладавший собственным хребтом. Так начиналась ролевая игра по мотивам книги Вальтера Скотта «Роб Рой», о событиях которой (с известной долей художественности) и пойдёт речь далее. На одну ночь остров Еловый стал шотландским островом Скай, перенеся участников игры почти на три столетия назад…
Во все времена находилось место человеческой нравственности, она поддерживала и направляла людей вне зависимости от эпохи. В этой работе представлены три истории, объединенные одной темой: "Добромыслие".