Месть от кутюр - [31]

Он прочел ей сто тридцатый сонет Шекспира.

– Как тебе, дорогая?

– Что?

– Это Шекспир, Уильям Шекспир.

– Мило.

– Да, конечно, но что тебе понравилось больше всего?

– Почти все другие стихи слишком длинные, а этот – короткий.

Над их головами кружились мотыльки, привлеченные светом фонаря над задней дверью Праттов. Уильям, без конца мусоля поля шляпы, промолвил:

– Мона сказала, приглашения уже готовы…

Мона Бомонт даже мечтать не смела, что когда-нибудь станет подружкой невесты. Поскольку Элсбет отказалась составлять список гостей, Мона сделала это сама – просто записала туда всех родственников и бывших школьных приятелей Уильяма, каких знала.

– …и я бы предпочел свадьбу поскромнее. Знаешь, я как-то не рассчитывал…

Гертруда надула губы.

– Поцелуй меня, Уильям. Ты не целовал меня уже сто лет.

Он чмокнул ее в щеку, но она обвила его шею руками.

– Гертруда, послушай… Я знаю, у тебя уже есть наряд и…

– Платье, Уильям, свадебное платье.

– …и приготовления идут очень… быстро… Ты прекрасно справляешься, только… Я тут подумал, у нас все так поспешно и… Брак – это ведь на всю жизнь… Я хотел сказать, если ты сомневаешься, что будешь счастлива в моем доме, с мамой и Моной, мы можем не торопиться, ничего страшного. Подождем, пока не будем уверены в своих чувствах, чтобы не наспех, может быть, осенью. Я пойму, если…

Подбородок Гертруды задрожал, в глазах полыхнуло, как будто лопнули два абрикоса.

– Но ты же… Мы… Я думала, ты меня любишь! Что обо мне станут говорить?..

В окне со стороны фасада загорелся свет. Гертруда тяжело опустилась на деревянные доски среди старых башмаков и садового инструмента и закрыла лицо руками. Уильям горестно вздохнул и наклонился к ней, чтобы погладить по плечу.

Он сосредоточенно разглядывал шнурки, когда со стороны входа послышались шорох и возня. Гости, собравшиеся в церкви, обернулись. Толпу облетел восхищенный вздох. Уильям зажмурился. Фейт заиграла «Вот идет невеста». Жених набрал в грудь побольше воздуха, открыл глаза и посмотрел в проход между рядами. Глубокие морщины, прорезавшие его лоб, разгладились, щеки порозовели, напряженные плечи расслабились. Он привстал на носочки. Нервы, это все нервы.

Невеста выглядела чудесно. Темно-каштановые волосы уложены элегантной волной и закреплены венком роскошных алых роз, в карих глазах – приглушенный бархатный блеск. Стройная шея, нежная кожа. Изящное платье из шелковой тафты персикового цвета с круглым декольте – но не слишком глубоким – и рукавами длиной в три четверти из тончайшего тюля цвета шампанского. Облегающий лиф подчеркивал талию, смягчая линию бедер, и заканчивался сзади широким бантом, концы которого элегантно спускались поверх юбки, расходясь книзу. Они образовывали шлейф, который тянулся на добрых три метра, когда она медленно двигалась навстречу Уильяму. Шелковая тафта легко струилась вокруг ее ног, словно золотистый поток. Гертруда Пратт выглядела соблазнительно и знала это. Сзади робко шла Мона, дрожа и втянув голову в плечи. Ее волосы были рассыпаны по плечам крупными локонами и украшены свежими цветами в тон декольтированному платью из шелковой тафты теплого рыжеватого оттенка. Покрой платья удачно подчеркивал скромные формы Моны. Присборенная на талии юбка длиной до колена слегка расходилась книзу. Сутулые плечи прикрывал капюшон из кремового тюля, перекрещенный смелой петлей и спускавшийся до самой поясницы. И невеста, и подружка сжимали в руках пышные короткие букеты из роз всевозможных цветов. Все женщины в церкви не могли не отметить, что портниха попала в точку с выбором ткани и фасона. Увидев довольную улыбку Уильяма, Гертруда окончательно успокоилась.

Элсбет с каменным лицом сидела в первом ряду. С постели она встала только после того, как в усадьбу «На семи ветрах» с шумными поздравлениями прибыли университетские друзья Уильяма и вся родня Бомонтов. Двоюродная сестра Элсбет Уна, модная дама из Мельбурна, наклонилась к ней и с одобрительной улыбкой произнесла:

– Весьма изысканно.

Элсбет недоверчиво посмотрела назад, а потом надулась от важности. Она вздернула подбородок, лицо приняло обычное брезгливое выражение «я-чувствую-что-кто-то-наступил-в-собачье-дерьмо».

– Да, – кивнула она кузине. – У родителей моей снохи свой бизнес. Они вращаются в коммерческих кругах.

Гертруда, сияющая и уверенная в себе, приблизилась к алтарю под руку с гордым отцом. Мюриэль залилась слезами и побагровела; от волнения и нехватки воздуха ей стало дурно. Женщинам пришлось вывести ее на воздух и ослабить корсет. Церемонию бракосочетания она пропустила.

Свадебные гости в ярких костюмах позировали под палящим солнцем, щелкали любительские фотокамеры. Маленькие девочки в нарядных платьицах повесили на руку невесте отделанные кружевом подковы. Сержант Фаррат долго и энергично тряс руку Уильяма, рассматривая платье Гертруды и подмечая детали фасона. Перед тем как сесть в «триумф-глорию», молодожены помахали зевакам: Перл с Фредом, Лоис, Нэнси, сестры Димм, Бьюла Харриден стояли вдоль ограды в халатах и тапочках. Мюриэль очень хотелось включить в список гостей всех своих старинных подруг и постоянных покупателей – как-никак свадьба единственной дочери, – но Гертруда на это просто сказала: «Мы пригласили советника Петтимена с женой и сержанта Фаррата, а остальных беспокоить не нужно».