Месть носит Prada - [8]

– Ну, тут нет никакой тайны. В колледже я пробовала, как все, но мне не понравилось. Меня сразу тянуло уйти в свою комнату, уставиться в зеркало и заняться подсчетом своих недостатков и совершенных ошибок.

Макс улыбнулся:

– Интересный эффект.

– Я считаю, жизнь и без того нелегка, чтобы еще вгонять себя в депрессию якобы веселящим наркотиком.

– Справедливо. – Макс затянулся сигаретой.

– А вы почему?

Макс с минуту молчал, будто решая, какую версию рассказать. Сильный харрисоновский подбородок обозначился резче, темные брови сдвинулись. Сейчас он был копией отца, каким старший Харрисон запомнился Энди по газетным снимкам. Макс посмотрел ей в глаза и снова улыбнулся, но на этот раз в улыбке сквозила печаль.

– У меня недавно умер отец. Писали, что от рака печени… На самом деле от цирроза. Он был хроническим алкоголиком. Большую часть жизни отец отличался невероятной деловой активностью – и к тому же каждый вечер напивался в хлам! – но в последние годы, после финансового кризиса и резкого спада в нашей индустрии, он был уже не тот. Я и сам здорово пил с самого колледжа, но лет через пять понял, что уже не могу себя контролировать, – и резко завязал. Ни алкоголя, ни наркотиков – ничего, кроме этих «раковых палочек», которые я не могу бросить…

Только тут Энди вспомнила, что Макс за ужином пил одну минеральную воду. Тогда она не придала этому значения, но теперь, узнав правду, захотела обнять Макса.

Должно быть, она погрузилась в свои мысли, потому что Макс спросил:

– Представляете, как весело мне теперь на вечеринках?

Энди засмеялась:

– Я славлюсь привычкой уходить по-английски, чтобы улизнуть домой и полежать перед телевизором в домашних спортивных штанах. С алкоголем или без, но вы наверняка проводите время веселее, чем я.

Они непринужденно поговорили еще несколько минут, докуривая сигареты, и вместе вернулись к гостям. Весь вечер Энди ловила себя на том, что пытается привлечь внимание Макса и убедиться, что перед ней обычный плейбой. Нельзя было отрицать: Макс замечательно хорош собой. В принципе у Энди была аллергия на привлекательных плохих парней, но в Максе чувствовалось что-то искреннее и уязвимое. Ему необязательно было рассказывать об отце или признаваться в своей проблеме с алкоголем; он показался ей абсолютным реалистом, честным даже с самим собой, а эти два качества ее безумно привлекали. Но даже Эмили считала его проходимцем, а если учесть, что она вышла замуж за самого большого повесу на Манхэттене, это о многом говорило.

Когда вскоре после полуночи Макс распрощался с хозяйками целомудренным поцелуем в щечку и непринужденным «приятно было познакомиться», Энди решила – оно и к лучшему. Вокруг полно хороших парней, незачем привязываться к дураку, пусть даже он красив, обаятелен и искренен.

На следующее утро в девять часов Эмили вошла в комнату Энди, сногсшибательная в миниатюрных белых шортах, блузке с росписью батик и босоножках на высоченной платформе.

– Не окажешь мне услугу? – спросила она.

Энди прикрыла лицо согнутой рукой.

– Для этого надо выбираться из кровати? Вчерашние «Маргариты» меня добили.

– Ты Макса Харрисона помнишь?

Энди открыла один глаз.

– Конечно.

– Он только что звонил. Хочет, чтобы ты, я и Майлс приехали к нему на ранний ленч обсудить деловые вопросы, связанные с «Декольте». Мне кажется, он всерьез настроен инвестировать в нас.

– Фантастика! – обрадовалась Энди, даже не зная, что нравится ей больше – новость о финансировании или приглашение на ленч.

– Да вот только мы с Майлсом и его родителями обедаем в клубе. Старики уже вернулись, теперь требуют выхода в свет. Мы через пятнадцать минут выходим. Отвертеться нельзя – поверь, я пыталась. Справишься с Максом сама?

Энди притворилась, что раздумывает.

– Ну, если ты настаиваешь.

– Отлично. Значит, решено: он заедет за тобой через час. Сказал взять с собой купальник.

– Купальник? Тогда мне еще нужно…

Эмили протянула огромную плетеную из соломки сумку от Дианы фон Фюрстенберг.

– Бикини – тебе, конечно, с высокой талией, красивое пляжное платьице «Милли», шляпа с большими полями и крем от загара, степень защиты тридцать, без масла. После купания наденешь белые шорты на ремне, в которых ты вчера ходила, льняную тунику и белые спортивные тапочки. Вопросы есть?

Энди засмеялась и помахала подруге на прощание, после чего вывалила содержимое сумки на кровать. Шляпу и крем она бросила обратно, а затем взяла собственное бикини, джинсовые шорты и майку. Она не собиралась мириться с диктаторскими замашками Эмили-стилиста, а если Максу не понравится ее внешний вид, то это его проблема.

День выдался чудесный. Они катались на маленьком катере Макса, прыгали в воду, чтобы освежиться, и пировали на импровизированном пикнике холодной жареной курицей, нарезанным арбузом, печеньем с арахисовым маслом и лимонадом. Они два часа бродили по пляжу, почти не замечая полуденного солнца, и потом заснули в удобных шезлонгах у сверкающего, безлюдного бассейна Харрисонов. Когда Энди открыла глаза – по ощущениям, много часов спустя, – Макс смотрел на нее.

– Ты устриц любишь? – спросил он с лукавой улыбкой.