Месть Мориарти - [7]
— Уверен, это он, — сказал Кроу Холмсу.
О встрече инспектор попросил сразу же после того, как прочел письмо, и Холмс, верный данному обещанию, тут же ответил согласием и даже, заботясь о том, чтобы им не мешали, устроил для доктора Уотсона некий срочный вызов.
Кроу отправился на Бейкер-стрит с некоторым беспокойством. В предшествующие визиты состояние великого детектива произвело на него далеко не самое лучшее впечатление. Холмс выглядел изрядно похудевшим, раздражительным и болезненно возбужденным. В этот раз, однако, худшие опасения не подтвердились — маэстро дедукции был полон сил и энергии и демонстрировал свойственную ему живость мысли.[5]
— Уверен, это он, — повторил Кроу, хлопая кулаком по ладони. — Я это нутром чую.
— Боюсь, основание для вывода не вполне научное, мой дорогой Кроу, хотя в данном случае я согласен с вами по сути. Даты совпадают, описания тоже. Вы и сами указали на любопытную созвучность имен Альберта Пайка и Альберта Спира. Что касается двух других, то я посоветовал бы вам поискать в полицейских архивах двух братьев плотного телосложения и с фамилией, схожей с Джейкоби. Что же касается самого профессора, то я обратил бы внимание на одну деталь, в которой проявилась самоуверенность дьявольски изобретательного ума. Эта деталь…
— Инициалы?
— Да, да, конечно. — Холмс махнул рукой, словно отметая этот пункт как слишком очевидный. — Но не только…
— Фамилия?
В последовавшую за этим короткую паузу Холмс устремил на гостя внимательный и даже пристальный взгляд.
— Вот именно, — сказал он наконец. — Именно такого рода игры во вкусе Мориарти. Мадис есть…
— Анаграмма имени «Мидас», — расцвел, довольный собой, Кроу.
На аскетичном лице детектива застыла холодная усмешка.
— Верно. Все указывает на то, что Профессор вознамерился собрать значительные средства. С какой целью? Об этом я еще не думал. Разве что?..
Кроу покачал головой.
— Думаю, спекулировать на эту тему преждевременно и неразумно.
Вернувшись в свой кабинет, инспектор незамедлительно приступил к работе, результатом которой стал пространный рапорт на имя комиссара, к которому прилагалось прошение об откомандировании его, инспектора Кроу, в Нью-Йорк для консультаций с тамошними детективами, оказания им посильной помощи в задержании самозваного сэра Джеймса Мадиса и идентификации последнего как профессора Джеймса Мориарти.
Не остался без дела и сержант Таннер, получивший задание поискать в полицейских архивах братьев с фамилией, сходной по звучанию с Джейкобс.
Проинструктировав сержанта, Кроу невесело улыбнулся.
— Если не ошибаюсь, это их, янки, поэт — кажется, Лонгфелло — писал: «Жернова Господни мелют медленно, но верно». На мой взгляд, сержант, нам, детективам, следует в этом отношении брать пример с Господа. Надеюсь, вы не сочтете мои слова богохульством.
Отправляясь исполнять порученное, Таннер воздел очи. Переворошив бумаги, он обнаружил всего одну пару братьев по фамилии Джейкобс. Около двух лет назад братья получили срок, который отбывали в исправительном учреждении Колдбат Филдс. Поскольку тюрьма была затем закрыта, братьев скорее всего перевели в «Скотобойню», как называли исправительное заведение в Суррее. На сем Таннер и остановился, так и не узнав, что братья давно гуляют на свободе и в эти самые часы приступают к реализации грандиозного плана мести, должного потрясти самые основы как криминального, так и обыкновенного, нормального, мира. И все потому, что братья Джейкобс удостоились чести стать членами группы избранных, допущенных к самому Профессору.
Тем не менее поданный Кроу рапорт возымел должное действие. Двумя днями позже инспектора пригласили к комиссару, и не прошло недели, как мистер Кроу предстал перед супругой, дабы преподнести ей — по возможности в мягкой форме — ошеломляющую новость: он отправляется в Америку, разумеется, по делам и, вероятно, на месяц или около того.
Перспектива остаться одной в Лондоне не вызвала у миссис Кроу энтузиазма, и поначалу она даже произнесла несколько обидных слов в адрес мужниной работы, требующей постоянного его отсутствия. Впрочем, настроение изменилось, как только она осознала, какие опасности могут подстерегать возлюбленного по пути к далекому континенту. Далее за дело взялось воображение, так что в течение остававшейся до отплытия недели миссис Кроу несколько раз просыпалась посреди ночи взволнованная и едва ли не в истерике. Ей снилось, что дорогого Энгуса окружила орда улюлюкающих краснокожих, каждый из которых вознамерился снять с доблестного британского полицейского скальп. Сильвия Кроу не очень хорошо представляла себе, что же такое на самом деле скальп, и неопределенность в этом вопросе только добавляла ее ночным фантазиям ужаса и, как ни странно, окрашивала их в эротические тона.
Инспектору стоило немалых усилий развеять худшие из страхов супруги заверениями в том, что ни в какие контакты ни с какими индейцами он вступать не намерен, а большую часть времени проведет в городе Нью-Йорке, который не так уж сильно отличается от Лондона.
Впрочем, едва увидев с палубы парохода деревянные трущобы набережной Нью-Йорка, Кроу понял, что два города похожи между собой, как гвоздь на панихиду. Сходные черты, конечно, имелись, но основополагающий ритм, задающий тон жизни всего города, был здесь совсем другим.
