Месть Медеи - [56]

— Мне всегда было жаль Медею — ту, настоящую. — сквозь слезы прошептала я.

— О, той, настоящей Медее было куда легче, чем мне. Она убила своих сыновей, и великодушные греческие боги перенесли ее в безопасное место, туда, где ее измученной душе был предоставлен вечный покой. А для меня не могло быть покоя — со мной оставалась маленькая дочка, и я должна была выжить хотя бы ради нее. Меня жизнь не щадила — я и проституткой подрабатывала, и сутенершей… И видела, какие к моим девочкам ходят мужики… Многих ждала дома любящая жена. Она не знала, где отдыхает ее любимый, пока она рожает ему детей. Я зарабатывала прилично, но у меня подрастала дочка… Я поняла — нельзя больше работать бандершей, пора завязывать. И я устроилась в гадальный салон. Я благодарна тебе, Полина. Ты приняла меня на работу, хотя гадать я не умела… Я помню, как ты меня обучала. Но для меня, наверное, было бы лучше оставаться сутенершей.

В бордель приходят люди, довольные жизнью. А в гадальный салон люди несут свое горе. Ко мне приходили женщины, которых бросали мужья. Бросали с маленькими детьми, без денег. А женщины только плакали, им в голову не приходили мысли о мести. Но их рассказы растравляли мою старую рану. И я решила мстить. И за свою поруганную любовь, и за чужое горе. Но на сей раз никто не должен был избежать возмездия.

Тамила поступала просто. Если в салон — к ней или к другим гадалкам — приходили брошенные жены, или она слышала из-за тонких стенок соседних кабинетов женские рыдания, она тут же приклеивала к нужной стенке маленькое записывающее устройство. Дома она прослушивала записи, и, если женщины оставляли гадалкам номера телефонов, через некоторое время несчастным звонила цыганка Медея. Она предлагала план страшной мести: за небольшую плату она угощает неверного мужа мертвой водичкой, и он засыпает так крепко, что его принимают за труп, и через положенное время хоронят. Затем Медея по ночам лично звонит разлучнице и сообщает, что ее любовника похоронили живым. Так что оплакать потерю и продолжать наслаждаться жизнью у негодяйки не получится.

Брошенные жены сначала сомневались: они жаждали мести, но не хотели попасть в тюрьму. Но Медея успокаивала — она применяет не яд, а волшебное зелье, и никакая экспертиза не обнаружит при вскрытии отравления. Впрочем, на всякий случай Медея советовала женам отказываться от вскрытия. И покинутые женщины соглашались. Тамила предложила свои услуги примерно десяти обманутым женам, и лишь одна отказалась от мести. Возможно, одумавшись, отказались бы и другие, но они, к сожалению, не знали, как найти Медею. Деньги они переводили сразу после ее звонка на анонимный счет, а больше никаких координат Медея не оставляла. Только одна из брошенных жен, самая догадливая, догадалась связать звонок мстительницы со своим визитом в гадальный салон. Но по ошибке решила, что Медея — это и есть та самая гадалка, к которой она записалась на прием.

Любовницы, в постели которых умирал мужчина, после ночного звонка Медеи писали заявления в полицию. Разумеется, там над их заявлениями только смеялись. Но Тамила не сомневалась — рано или поздно тайное станет явным. Когда-нибудь доза яда окажется слишком маленькой, и «труп» оживет во время похорон. После этого полиции волей-неволей придется как-то реагировать на многочисленные просьбы об эксгумации. И для всех откроется страшная правда — неверные мужья похоронены живыми. Подлые разлучницы весь остаток жизни проживут в уверенности, что своими руками похоронили свое счастье. А обманутые жены смогут спать спокойно, понимая, что отмстили за поруганную любовь.

После каждого акта отмщения Тамиле становилось все легче на душе. Ей не слишком нужен был дополнительный прироботок, она прекрасно зарабатывала в салоне, и брала с несчастных жен сущие копейки. На самом деле, процедура с переводом денег на ее счет была нужна, чтобы убедиться, что обманутая жена не передумала мстить. А сама Тамила, по сути, мстила не за несчастных жен — она все время мстила только за себя. Останавливаться она вовсе не собиралась. Но когда меня бросил муж, и она услышала мои рыдания, у нее оборвалось сердце.

— Полина, ты когда-то пожалела меня — старую… Еак ты думала, почти безграмотную, никому не нужную, ничего не умеющую деревенскую тетку… Я видела, ты не верила вначале, что я сумею правильно обращаться с клиентами, но все же рискнула. Я успела полюбить тебя за год работы. И когда ты рыдала, мне показалось, что мне опять двадцать восемь лет, и это меня с малышкой на руках вновь бросил любимый…

— Но других женщин ты хотя бы спрашивала, хотят ли они мести. Почему ты не спросила меня?

— В тот момент я не могла об этом думать. Я прорыдала дома весь вечер, вспоминая тот последний день, когда я сама была счастлива… Я сама стала тобой в тот день, к чему были лишние вопросы?

— Ты осталась собой, Тамила. Я не умею долго ненавидеть. Даже если бы Саша ко мне не вернулся, я со временем забыла бы его. У моей дочурки был бы любящий отец, а я когда-нибудь встретила бы другого мужчину. Ты превратила моего любимого в живого мертвеца. И теперь я уже никогда не буду счастлива. Ничего хуже ты не смогла бы сделать, даже если бы была моим злейшим врагом. И ты говоришь, что полюбила меня…