Месть - [24]

Мой собственный дом отличается современностью и минимализмом, прослеживающимся во всём, а если говорить откровенно, то просто напросто безразличием хозяйки по отношению ко всему, что так или иначе создаёт уют… В моей квартире нет портьер, штор, комнатных растений, милых картин, поделок, статуэток и магнитиков на холодильнике. У меня есть только ваза на столике для гостей, которую Нина заполняет свежими цветами по пятницам, причём, если до следующей пятницы букет не успевает дожить, то он так и будет дохлый и уродливый торчать посреди квартиры, потому что хозяйке нет до него никакого дела… Или же она просто его не видит, не замечает, как и всё остальное, кроме своей цели…

У Рокси высокие старинные окна украшены длинными портьерами оттенка кофе с молоком, сложившими свои полотнища подобно лапам отдыхающего зверя на полу — это последний писк в интерьерной моде. Во всех комнатах они одинаковые, и это создаёт ощущение синхронности, продуманности, завершённости, в общем, мне безумно они нравятся. Приходя к Рокси, я всегда сажусь на пол около этих штор, зимой жмусь к горячей батарее и наблюдаю за игрой золотых языков пламени в декоративном камине напротив…

Но не сегодня… Стою у окна, закурив сигарету, нервно стряхиваю пепел на головы прохожим.

— Ты часто стала курить, — замечает мой «красавец нарасхват».

— Тебе кажется.

— Куда Рокси подевалась? Хоть бы чаю заварила нам, что ли…

— Пошла переодеваться.

— Зачем?

— Не знаю, у неё спросишь, когда вернётся.

Макс встаёт и направляется в кухонную зону, по-хозяйски выставляет три чашки на барную стойку, включает чайник. Его поведение пай-мальчика начинает меня раздражать.

— Соняш, где у неё тут чай хранится?

— Понятия не имею.

— Ладно, буду вести поиски. О! Вот он. Тебе зелёный?

— Думаю, Рокси предложит нам что-нибудь покрепче чая.

— Я за рулём.

— Мы всё равно остаёмся у неё до утра, так что…

— Не понял, зачем?

В этот момент появляется умница Рокси в атласном, элегантном вечернем платье ярко-красного цвета, глубоко открывающем грудь и спину. Рокси не одела белья — профессионалка, знает толк в соблазнении, а красный цвет кричит о готовности самки к случке… А вы не знали? У некоторых видов обезьян краснеет морда в период овуляции, а красный цвет и у некоторых животных, и у людей ассоциируется с сексом.

Макс стоит, облокотившись спиной о стержень барной стойки, скрестив руки на груди, и наблюдает за происходящим с непонятным мне выражением лица: я пока не могу идентифицировать его реакцию. Не догадаться он не мог, наш герой не так глуп, но до сего момента никак не выдал своей позиции по вопросу.

Рокси красивейшим шагом, сдержанно, но в то же время плотоядно улыбаясь, подходит к Максу и проводит рукой горизонтальную линию по его бёдрам, задержав ладонь на долю секунды больше в районе ширинки. Лёгкий, элегантный жест искусительницы. Со стороны Макса никакой реакции, и эта неопределённость заставляет меня нервничать ещё больше.

Тем временем подруга достаёт из бара напитки:

— Макс, что будешь пить?

— То же, что и все, — отвечает он несколько грубовато, и опять понять невозможно, принял ли он игру.

Рокси наполняет бокалы, один приносит мне, обдавая лёгким ароматом хороших, дорогих духов, её волосы распущены, и всё её существо, каждая клетка, каждый атом излучают соблазнение, возникает ощущение, будто от неё уже пахнет сексом, и в блеске её глаз ясно читается влечение. Я впервые вижу, как это делает другая женщина и понимаю, что моя собственная стратегия значительно проигрывает ей — во мне нет и в помине этого внутреннего огня страстной женщины, которая хочет секса и щедро предлагает себя. Рокси в роли второй сексуальной партнёрши безупречна, и я понимаю, что не ошиблась с выбором.

Подруга включает красивую музыку, которая обволакивает, эмоционально настраивая на чувственность и наслаждения.

Наконец, она направляется к Максу, причём не просто идёт, а соблазняет его каждым своим шагом, движением плеч, улыбкой, жаждущим взглядом, я восхищена: она просто великолепна, настоящая большая кошка перед случкой с королём прайда…

Её ладони мягко ложатся Максу на грудь, скользят к плечам и раскрывают полы клубного пиджака, легко намекая о желании снять его. Максим подчиняется, подавшись вперёд, позволяет ей сделать это, при этом смотрит ей в глаза, будто считывает, как сканер.

А я выдыхаю дым третьей за последние 30 минут сигареты, высоко подняв голову, и наблюдая за соблазнением моего мужчины из под приопущенных ресниц. Странное, непонятное, никогда доселе неизведанное чувство овладевает мною… Объяснить его сложно, но ощущения напоминают высасывание моей души через тонкую трубочку-соломку, а образовывающиеся пустоты щедро заполняются концентрированной тоской со вкусом уксуса… Я улыбаюсь, это защитная реакция, выработанная годами — привычка: никто и никогда не знает, что на самом деле у меня на душе или на уме — я улыбаюсь всегда, и когда плохо, и когда хорошо.

В этот момент Макс переводит взгляд на меня, и наши глаза встречаются: он недовольно сводит брови, сжимая губы в тонкую линию.

Рокси делает шаг назад, Макс отрывается от стойки и идёт ко мне, садится рядом. Грудь его вздымается высоко, он перевозбуждён и напряжён. Через какое-то время он спрашивает: