Месть крысы из нержавеющей стали - [7]

— Вы говорите, что было совершено успешное межпланетное вторжение? — спросил я.

— Больше, чем одно. — Когда он это говорил, на его лице появилась недобрая улыбка.

— А вы и Лига хотите видеть эту практику прекращенной?

— Прямо в точку, Джим, мой мальчик.

— А я — тот сосунок, которого выбрали для этого поручения?

Он протянул руку, взял сигару из моих пальцев и бросил ее в пепельницу, а затем торжественно пожал мне руку.

— Это твоя задача. Ступай туда и победи! — В такие минуты шеф предпочитал обращаться ко мне на «ты».

Я вырвал руку из его предательского пожатия, вытер, пальцы о штанину и снова ухватил свою сигару.

— Я уверен, что вы позаботитесь о том, чтобы мне были обеспечены самые лучшие похороны, какие только может позволить себе Корпус. А теперь не соблаговолите ли вы выжать из себя несколько деталей, или вы предпочитаете завязать мне глаза и выстрелить мной в односторонней грузовой ракете?

— Спокойствие, мой мальчик, спокойствие. Ситуация представляется совершенно ясной. Об этом мало говорилось в средствах массовой информации из-за окружавшей эти вторжения определенной политической смутности, плюс жесткой цензуры рассматриваемых планет. Согласно нашей реконструкции — очень хорошие люди погибли, добывая эту информацию, — ответственность за это несет планета Клизанд, третья планета в системе Эпсилон Индейца. Вокруг этого солнца вращаются по своим орбитам около двух десятков планет, но только три из них пригодны для обитания. И обитаемы. Клизанд прибрал к рукам две братские планеты несколько лет назад, но мы не сочли нужным бить тревогу. По-настоящему мы встревожились, когда стало фактом, что они увеличили размах: межзвездные завоевания, считавшиеся до этого невозможными. Они завоевали еще пять планет в близлежащих системах и, кажется, подумывают о большем и лучшем. Мы не знаем, как они это делают. Но они, кажется, научились это делать. У нас есть агенты на завоеванных планетах, но они узнали очень мало ценного. Было принято решение — заверю тебя, на самом высоком уровне: ты встал бы и отдал честь, если бы я назвал тебе имена некоторых участвующих в этом людей, — что мы должны отправить человека на Клизанд докопаться до корней проблемы в стоге сена и разрубить гордиев узел.

— Я думаю, что эта идея самоубийственна, даже если не принимать во внимание содержащуюся в ней смешанную и отвратительную метафору. Вместо этого мы могли бы…

— Ты отправишься. От этого тебе никак не открутиться, Скользкий Джим.

Я все же попытался. Но ничего не вышло. Мне дали копию всех имеющихся материалов, запись языка на кору головного мозга и отмычку к скоростному кораблю-разведчику, который должен был доставить меня туда, куда нужно. Мрачный вернулся я в нашу квартиру, где Ангелина, устав заниматься своими волосами, метала нож в установленную у противоположной стены мишень размером с голову. Даже нижним броском после быстрого выхватывания клинка из ножен она безошибочно поражала черное пятно любого глаза.

— Дай я повешу фото Инскиппа, — предложил я. — Оно будет более интересной мишенью для тебя: все же какое-то удовлетворение ты получишь.

— Этот злой старик посылает моего мужа на задание?

— Этот старый грязный козел добивается, чтобы меня убили. Задание настолько секретное, что я не могу рассказать о нем ни одной живой душе, особенно тебе. Так что вот документы, прочти их сама.

Пока она была занята этим, я сунул, запись клизандского языка в штамп-машину. Такая машина переписывает материал прямо на кору головного мозга без скучного и отнимающего много времени любого учебного процесса. Первая сессия займет примерно полчаса, после чего последует дюжина подкрепляющих сессий. К концу я заговорю на этом языке, заработав дополнительно адскую головную боль от этого электронного щупанья моих синапсов. Однако пока машина работала, обучающийся пребывал в полной бессознательности, а я именно этого жаждал в данный момент.

Я надвинул шлем на уши, устроился на кушетке и нажал кнопку. Прошло какое-то время, и Ангелина осторожно сняла с меня шлем и в тот же миг вручила мне пилюлю. Я проглотил ее и не открывал глаза, пока не утихла боль. Мягкие губы поцеловали меня.

— Они пытаются убить тебя, но ты им не позволишь. Ты посмеешься над ними и победишь, а в один прекрасный день займешь место Инскиппа.

Я чуть приоткрыл глаз и увидел торжествующее выражение на ее лице.

— Явлюсь домой со щитом или на щите? Грудь в крестах или голова в кустах? Ты будешь беспокоиться обо мне?

— Все время. Но такова уж участь женщин. Я, разумеется, не могу стоять на пути твоей карьеры…

— Я и не знал о ней, пока ты мне только что не сообщила.

— …и сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе.

— Ты не сможешь отправиться со мной по очень важной и выпирающей причине.

— Я это знаю. Но в душе я все время буду с тобой. Как ты собираешься высадиться на эту планету?

— Поднимусь на борт своего сверхшустрого корабля-исследователя, быстро минуя радарный экран, ворвусь в атмосферу и…

— И тебя распылят на атомы. Вот, почитай-ка этот рапорт. Его написал уцелевший с последнего корабля, попробовавшего такой подход.

Я прочел рапорт. Он производил крайне гнетущее впечатление. Я швырнул его обратно в кучу других.