Месть «Красной вдовы» - [37]

— Какие знаки? — резко спросил Местерс.

— Какие-либо знаки, по которым мы смогли бы доказать, что Равель имеет… Я вам расскажу об этом после того, как вы его увидите. Мы разглядывали окно, вдруг Боб схватил меня за руку и показал на носки ботинок, торчащих из-под кровати. Бедный Гийо! Мне жаль его. Как подумаю, что мы извлекли его оттуда, точно речь шла о каком-то взломщике! Я чуть не упал в обморок, когда увидел, что это он!

Ментлинг снова провел рукой по лбу.

— Идите, вы знаете дорогу. Он уже давно мертв, тело совсем холодное.

Аллан пошел вперед через холл, выглядевший еще более мрачным при дневном освещении. Атмосфера этого дома таила в себе что-то зловещее, необычное, внушавшее мысли о призраках. Казалось, будто ничего здесь не изменилось со времен Чарльза Бриксама.

Керстерс ожидал их в столовой. Местерс бросил недоумевающий взгляд на его распухшую щеку и перевязку на голове и затем быстро обернулся к Аллану:

— Скажите мне, наконец, господа, что здесь в действительности произошло? Вы нас известили о том, что убит один человек, что у него разбит череп, а я сталкиваюсь лицом к лицу с другим человеком, который выглядит так, будто он участвовал в серьезной драке?

Аллан предупредил Керстерса, ответив за него.

— В его ранах, право, нет ничего подозрительного. Этой ночью он дрался с Равелем и нокаутировал его. Я расскажу вам, как все произошло. Не тратьте время на не имеющие значения пустяки, тогда как бедный Гийо… в общем, пойдемте!

Хотя ставни на окне в «Комнате вдовы» были широко распахнуты, тяжелый слой грязи, покрывавший стекла, не пропускал света в комнату. Свет шел только через дыру, образовавшуюся из-за вынутого стекла. Частицы пыли, висевшие в воздухе, четко вырисовывались в свете солнечных лучей. В комнате остались следы борьбы: у одного из стульев лимонного дерева были отломаны ножки, обивка сиденья другого была изорвана, стол отброшен в сторону, ковер сдвинут.

— Это мы с Равелем натворили, — сказал Керстерс.

Г.М. и Местерс подошли к кровати, Терлен их сопровождал, но долго около них не задержался. Скрюченное тело, извлеченное из-под кровати, лежало недалеко от того места, где был найден Бендер, но на этот раз около ножек кровати находились ботинки, а не голова. Тело было покрыто пылью, которая обычно собирается под кроватью, если в доме не убирается некоторое время, а тем более — в течение семидесяти лет. Ноги его были скрещены, руки прижаты к груди: убийца, видимо, затолкал его под кровать, повернув лицом к полу. Если бы не совершенно искривленная нижняя челюсть, лицо его в полумраке казалось бы довольно спокойным.

— Я тоже готов произнести «бедный мальчик», — сказал Г.М. Местерсу. — Умереть под кроватью — это почти так же печально, как утонуть в каком-нибудь канале.

Тут его нога наткнулась на какой-то предмет.

— Что это такое? Черт возьми, разве тут нет света? Ах, это наша старая знакомая — серебряная шкатулка. — Г.М. надел перчатки и осторожно поднял ее. — Каким предметом было совершено убийство?

— Могу вам это сообщить, — сказал печально Аллан, зажигая спичку и заглядывая под кровать. — Помните молоток, который я вынул вчера из ящика, чтобы открыть дверь? Нагнитесь, и вы увидите его здесь в углу… Я не могу вспомнить, где я его оставил… забыл…

— Это не имеет значения, я помню, — ответил Местерс, который с засученными рукавами возился под кроватью. — Мы пользовались им и вашими ножницами, когда ломали резьбу ставней, чтобы открыть окно. Молоток остался на кровати… покрытый отпечатками наших пальцев, — прошипел инспектор с покрасневшим от гнева лицом. — Сколько, по вашему мнению, прошло времени с тех пор, как он мертв, сэр Генри?

Опустившись на колени, Г.М. попросил побольше света, и Местерс открыл окно. В первый раз все могли рассмотреть эту комнату при дневном освещении, правда, довольно тусклом, но все-таки натуральном.

В окно Терлен увидел узкий проход, разделявший высокую кирпичную стену без окон. Посмотрев в сторону кровати, он заметил, что Г.М. поднял голову мертвеца, чтобы осмотреть его рану, и затем резко отвернулся.

— Время смерти… — проговорил Г.М. — На первый взгляд, я бы сказал, что смерть наступила восемь или девять часов назад, вероятнее — восемь. Сейчас чуть больше двенадцати часов дня. Этот молодой человек убит не позже, чем в четыре часа.

— В четыре часа? — воскликнул Керстерс с расширенными от страха глазами. — Вы хотите сказать, в четыре часа утра?

— Да, — подтвердил Местерс, — почему это вас так взволновало?

Керстерс стал искать какую-нибудь опору, чтобы прислониться. Не найдя ничего, он поглядел на труп.

— Вы хотите сказать, что он лежал мертвый под этой кроватью в то время, когда я здесь выжидал в темноте, а я ничего об этом не знал?

— Действительно, — сказал Г.М., — я понимаю вас, это неприятное ощущение. Если вы дрались с Равелем в половине пятого, как мне сообщили, то это произошло после того, как было совершено убийство. Будет лучше, если вы оба расскажете обо всем Местерсу, так как перевернутая мебель, я вижу, его интересует не менее, чем проломленный череп.

Керстерс подошел к окну. Он не был особенно красив, а в эту минуту его бледное как полотно лицо, запыленная одежда не красили его, но все же в его облике было что-то честное, здоровое, благодаря чему люди с такой внешностью обычно считаются симпатичными. Он как-то резко отличался от всего, что было в этой проклятой комнате. Терлен подумал, что он скорбит о смерти Гийо гораздо глубже, чем Ментлинг.