Месть. Книга первая. Проклятие дракона - [28]

— Ты сказал…

— Я сказал, что отпущу твоего рыжего друга. О мальчишке разговора не было, — Касс не дал девушке договорить и теперь спокойно смотрел, как мелькают на ее лице такие разные эмоции и до нее начинает доходить, какую непростительную промашку она совершила, четко не озвучив условия своей сделки с ним.

— Ты… — вспыхнула она. — Ты мне ответишь за это! Клянусь! Сволочь. Обманщик.

— Обман — это всего лишь средство добиться победы над противником. Я — воин, Оливия, — проигнорировал ее негодование Касс. — Я был бы плохим полководцем, если бы побеждал исключительно мечом, а не умом. Самая достойная победа — это победить врага, не неся потерь и не сражаясь с ним. Это стратегия, девочка, а ты допустила самую главную ошибку ведения боя — позволила злости взять верх над твоим разумом. За что и поплатилась.

— Злорадствуешь? — внутренне сжимаясь от гнева, бросила ему в глаза Ли.

— Делюсь опытом, — тяжело вздохнул Касс. — Мне надоело с тобой воевать.

— Отпусти мальчика, — Оливия тревожно взглянула на тщедушную фигурку Лэйна, зажатую в медвежьих лапах дель Орэна. — И я не буду воевать с тобой.

— Я похож на идиота? — Касс захлопнул дверь перед носом подавшейся вперед Ли, и прежде чем набросить на сакарон сеть заклинания и отрубить девушку от звуков внешнего мира и лишить возможности выйти, он произнес: — Ты не будешь воевать, ты убежишь при первой возможности.

Оливия с досады ударила ногами в стенку и почему-то не услышала характерного стука. Разозлившись еще больше, она ударила еще раз, но ответом послужила лишь мертвая тишина, пугающая и давящая на уши.

— А-а-а, — крикнула девушка в темную пустоту и с ужасом поняла, что не слышит собственного голоса. Бесполезно было брыкаться, скандалить, топать ногами — этот монстр что-то сделал со сакароном, очевидно, применил магию, и теперь создавалось ощущение, что Ли находится в каком-то странном потустороннем месте, не только поглощающем любой звук, но и лишенном света и запаха.

Вспомнив, что у нее в кармане остался порошок грибов-световиков, она попыталась достать мешочек. Делать что-то со связанными руками было катастрофически неудобно, к тому же сакарон, очевидно, резко двинулся с места, и Ли от неожиданности слетела с сидения, завалившись на пол.

— Дохлый гоблин, — выругалась девушка и вновь удивилась тому, что голос ее словно вяз в черной топкой трясине сгустившегося вокруг нее воздуха. Оливия подтянула связанные кисти рук к лицу и, нащупав затянутый узел, вцепилась в него зубами, пытаясь развязать.

— Чтоб тебе болотные нараги пальцы пооткусывали, чтоб у тебя живот скрутило, а ты себе ремень на штанах затянул и расстегнуть не смог, — Ли мысленно ругалась, посылая на проклятого дель Орэна понос, почесуху, косоглазие, непрестанную икоту, гнилую отрыжку, синюшную лихорадку и все напасти вместе взятые, которые только могла придумать.

Эта тварь завязала узел так туго, что освободиться от него можно было только разрезав ножом. Промучившись в бесплодных попытках еще около часа, Оливия бессильно откинулась на спинку, закрыв глаза. Она устала. Предыдущую ночь они с Джеддом не спали, спасаясь от погони, и, как оказалось, напрасно. Весь день проклятый Ястреб тащил ее за собой без передышки, а гордость и упрямство не позволяли ей просить пощады или поблажки. Да она скорее сдохнет, чем покажет собственную слабость перед ним! Ли напряженно размышляла, что будет делать дальше. Ей нужно было бежать, и чем быстрее, тем лучше. Только вот как? И Лэйна надо будет забрать, а еще придется что-то сделать со своей внешностью, чтобы стать неузнаваемой. Голова охотницы раскалывалась от копошащихся в ней мыслей, даже страх от осознания того, что она стала женой ненавистной мрази, ушел куда-то на второй план.

Темнота и тишина все же сделали свое неспешное дело: сначала голова Ли начала клониться на грудь, а затем веки налились свинцом, и у девушки не хватило больше сил сопротивляться вязкой пучине сна, затягивавшей ее в свои объятья. Подтянув коленки к груди, Охотница улеглась на сиденье и отдала свою судьбу в руки хозяина снов — загадочного и дарящего забвение Ханнэша.

Она не поняла, почему проснулась. За годы жизни с Джеддом им часто приходилось спать в лесу, в горах, в степи, и каждый раз какое-то внутреннее чутье будило ее, чувствуя малейшую опасность.

Свежий воздух живительным глотком прорывался в открытые двери сакарона, заполняя тесное пространство кареты запахами леса и ночи.

Он стоял в проеме, заслоняя своей огромной фигурой лунный свет, струящийся серебряной пылью, и лишь звуки поющих цикад нарушали безмолвие ночи, заставляя не сомневаться в том, что это не сон и он ей не привиделся.

Во рту мгновенно пересохло и сердце в истерике забилось где-то в горле, не давая возможности толком вздохнуть. Оливия вцепилась ладонями в сидение и, помогая себе ногами, отползла к противоположной стене, с ужасом взирая на наклоняющегося к ней мужчину.

— Возьми мальчишку, — неожиданно послышался его хриплый тягучий голос.

Ли вздрогнула и вдруг поняла, что у нее развязаны руки. Когда он успел? Почему она не почувствовала? Корявые щупальца страха внезапно сковали все мышцы и больно сдавили грудь.