Месть графа - [35]

– Вы, – сказал он, – нравитесь мне такой, какая есть, что бы ни было на вас надето. Уверен, что и Стрекоза придерживается такого же мнения!

– Разумеется, она ведет себя, как любой разумный человек.

Рания вздохнула:

– Жаль, что люди придают такое значение одежде. Конечно, если могут себе ее позволить.

– Я вовсе не запрещаю вам надевать ваши обноски, но подумайте хотя бы о том, как будут разочарованы все эти элегантные молодые красавцы.

– Половину времени, – рассмеялась она, – они думают как раз о собственной внешности, а не о моей. Но я чрезвычайно вам признательна за то, что вы для меня сделали, да вы и сами это знаете.

Она вспомнила полное энтузиазма письмо, которое только что получила от Гарри. Он сообщал ей, что нашел идеальное место для скакового круга и что через несколько дней пришлет Чарльзу подробный проект.

«Все-таки нам очень повезло, – подумала Рания, прочитав письмо. – Разве могу я желать чего-то большего?»

Но вдруг ей в голову пришел ответ на собственный вопрос, который она тут же попыталась отогнать.

Она старательно заставляла себя думать о чем-нибудь другом.

* * *

В палате лордов их ждали на ужин к семи часам.

– Но ведь это же очень рано? – заметила Рания.

– Это обычная практика, когда вас приглашают на ужин в палату лордов летом, чтобы гости могли выйти на террасу и полюбоваться Темзой, перед тем как пройти в столовую.

– О, это было бы замечательно, поскольку, я слышала, с террасы открываются потрясающие виды.

– Это действительно так, но завтра мы будем плыть по реке, и тогда с Темзы перед вами откроется совсем другой вид на здание парламента.

– Вас послушать, так завтра нам предстоит настоящее приключение!

По просьбе Чарльза она надела одно из своих самых красивых платьев, хотя и не такое декольтированное, как остальные ее вечерние наряды.

Платье белого цвета с кружевной каймой на рукавах имело модный оттенок и было украшено мелким кружевом по фестончатому подолу, доходившему до середины лодыжки.

Глядя на нее, Чарльз подумал, что она выглядит очень молодой, очаровательной и какой-то воздушной.

Чтобы подчеркнуть ее неземную красоту, Антонио сделал ей новую укладку, смягчив прежнюю строгость.

Рания сочла, что бриллианты для такой оказии будут выглядеть слишком уж нарочито, и потому надела только жемчужное ожерелье, отказавшись от всех других драгоценностей, кроме обручального кольца.

– Как я выгляжу? – осведомилась она у Чарльза, сходя вниз.

Этот вопрос Рания задавала ему каждый вечер на тот случай, если Чарльзу не нравилось что-либо в ее наряде или если, говоря его собственным языком, она «не выглядела на все сто».

– Вы – воплощение очарования и женственности, – отозвался он. – Все престарелые лорды до единого, а среди них есть и настоящие развалины, наперебой примутся ухаживать за вами!

Рания звонко рассмеялась и взмахнула руками:

– Очень надеюсь, что этого не случится!

Когда они прибыли в палату лордов, служащий в красной ливрее сопроводил их на террасу, где графиня Стагхерст, которой исполнилось уже почти шестьдесят, принимала гостей вместе со своим супругом, который был по крайней мере лет на пятнадцать старше ее.

Чарльз был давно знаком с графиней, и потому, когда с приветствиями было покончено и он представил миссис Стагхерст Ранию, та сказала:

– Генералу Валлису не терпится поговорить с вами, потому будьте хорошим мальчиком и уделите ему несколько минут. Он сидит в дальнем конце террасы, у него обострилась подагра, и ему трудно ходить.

– Я сейчас же подойду к нему, – пообещал Чарльз.

Он служил в армии под началом генерала Валлиса и питал к нему огромное уважение, прекрасно зная, что и генерал платил ему тем же.

В палату лордов они прибыли точно в назначенный час, тем не менее терраса уже казалась битком забитой элегантными дамами и, скажем так, джентльменами не первой молодости.

Лакеи разносили подносы с напитками.

Чарльз взял бокал шампанского, а Рания отрицательно покачала головой.

Она не слишком жаловала алкоголь, к тому же не без оснований полагала, что раз ей нужно помнить массу самых разных конфиденциальных вещей, то ей требуется ясная голова.

Едва они отошли от графини, Чарльза стали наперебой окликать его друзья, в большинстве своем – старше его, и все они как один горели желанием познакомиться с Ранией.

Помня о просьбе графини, Чарльзу с помощью сложных маневров все-таки удалось увести Ранию в дальний конец террасы, где он и обнаружил старого генерала, который сидел на низком стуле, вытянув перед собой пораженную подагрой ногу.

– Здравствуйте, сэр. Как поживаете?

– Я ждал встречи с тобой, Чарльз. Представь меня этой молодой леди, на которой ты собираешься жениться. Полагаю, ей известно, что за тобой нужен глаз да глаз!

– Я уже сказал ей, что она – очень храбрая женщина, раз согласилась взять меня в мужья!

– Что ж, мне остается лишь воздать должное твоему вкусу, – заявил генерал, пожимая руку Рании. – Ты – настоящий счастливчик.

– Мне это известно, сэр, – согласился Чарльз.

– И мне тоже очень повезло, – вставила Рания. – Я очень горжусь теми наградами, которых Чарльз был удостоен на войне.

– Будь на то моя воля, он получил бы их куда больше, – заявил генерал. – Он храбр и обладает здравым смыслом, чем не может похвастаться большинство нынешних молодых выскочек!