Месть Гора - [3]

— Допускаю, что ты прав. Но, как бы то ни было, этот сон мне подарило божество. Вернее, богиня, потому что именно она явилась мне во сне. Может, это была Диктина, а может, она — воплощение Изиды, которая защищала меня в Египте, и Анат, которую я почитал на землях Ханаана?

— Не стану с тобой спорить. Наверное, так оно и есть. Диктину мы зовем еще и Бритомартис, что в переводе с нашего языка означает «Сладостная дева». Люди говорят, что это одно из многих имен великой богини Реи, матери богов.

Пока они беседовали, юные жрицы, словно состязаясь друг с другом в дерзости, подходили все ближе, пока не остановились в паре шагов от юношей.

— И кто же этот прекрасный соня? — наконец спросила одна из них, обращаясь к Яве, с которым, судя по всему, была знакома.

— Это мой друг, и в своей стране он занимает высокое положение.

— И какая же это страна? — спросила другая девушка.

— Она называется Египет. Ее берега далеко на юге, в той стороне, где солнце еще жаркое, когда приходит зима. Земли Египта орошает глубокая и широкая река, каких здешние жители никогда не видели, ведь мы привыкли к тому, что жарким летом наши реки превращаются в ручейки, а то и совсем пересыхают.

Пока друг говорил, Хети рассматривал девушек. Все они были стройными, но, на удивление, высокими, как для женщин. Внимание его привлекла та, что заговорила первой, назвав его «прекрасным соней». Он с удовольствием любовался ее сияющим лицом с тонкими чертами, ее смеющимися глазами. Она же смело отвечала на его взгляд, и он не знал, был ли это своего рода вызов или же насмешка, а может, и не то и не другое… И вдруг, обернувшись к своим спутницам, она сказала:

— Сестры мои, дадим же этим прекрасным юношам возможность продолжить их занятие. Нам многое еще предстоит сделать, чтобы достойно подготовиться к празднику и играм, устраиваемым в честь богов.

Хети с сожалением смотрел, как они уходят. Их присутствие было ему приятно, потому что оно прогнало грустные мысли, одолевавшие его с того самого дня, как он покинул берега Нила. Хотя… Если уж говорить правду, тоска поселилась в его сердце задолго до отъезда.

— Знаешь ли ты их имена? — спросил он у своего спутника.

— Нет, не знаю. Я знаю только, кто они и откуда, потому что они приходили во дворец к отцу, и с ними была великая жрица. Я в тот день был рядом с отцом, поэтому-то они меня узнали. Но это все, что мне известно. Не забывай, что я вернулся на родину вместе с тобой, а значит, несколько дней назад. Теперь, когда ты проснулся и чувствуешь себя хорошо, вернемся во дворец. Знай, мои отец и мать с нетерпением ждут продолжения истории о твоих злоключениях, которую ты начал рассказывать несколько дней тому назад. Они хотят знать все до мельчайших подробностей!

— Охотно. Рассказывать о моей жизни мне нравится, но к радости примешивается сожаление, потому что вместе с приятными моей душе моментами я вновь переживаю и те, что огорчают меня и окутывают сердце печалью.

— Я понимаю тебя… Но ты ведь знаешь, что для моих родителей, как и для меня самого, огромное удовольствие слушать рассказ о жизни, богатой приключениями…

2

Город Кносс был в свое время основан на склонах невысокого холма в северной части Каптары, у подножия дворца. Проходили века, дворец был отстроен заново после землетрясения и стал еще более красивым и величественным. За несколько десятилетий до того, как корона перешла к Астериону, отцу Явы, несколько сильных подземных толчков еще раз разрушили царскую резиденцию, а вместе с ней и большую часть городских построек. И вновь был возведен дворец, превосходивший прежний по размерам. Город же не только восстал из руин, но неимоверно разросся по направлению к морю — до такой степени, что пригороды наконец слились с кварталами, примыкавшими к порту — Амнисосу. Своим вновь обретенным благополучием, равного которому он прежде не знал, город был обязан расширению торговых связей: лавки, принадлежащие уроженцам Кносса, появились на многих островах, расположенных в северной части моря, и даже на континенте, которому в недалеком будущем предстояло получить имя нимфы Европы. Кроме того, развивалась торговля с городами-портами Сирии, Ханаана, и на протяжении определенного отрезка времени — с городами, расположенными на различных рукавах Нила.

Хети впечатлили масштабы нового дворца с его внутренними двориками, крыльями лестниц, висящими друг над другом галереями, выходившими на огромный прямоугольный двор, расположенный в центре дворцовой постройки. Стены его неисчислимых галерей украшали фрески, просторные залы обрамляли колоннады, хранилища были заполнены огромными глиняными кувшинами с зерном, оливками, фруктами, оливковым маслом и винами. Вина к царскому столу поставляли не только местные, но и привезенные с соседних островов и из Сирии. Даже резиденция фараона в Великом Городе Юга — и та, по мнению Хети, не шла ни в какое сравнение с увиденным. Тем более что дворец царя Двух Земель был построен из необожженного кирпича и покрыт штукатуркой, имитирующей мрамор, в то время как дворец царя Кносса выстроили из тщательно обтесанных камней, а кладку надежно спрятали от любопытных глаз: кое-где покрыли слоем поражающего белизной гипса, а где-то — прекрасными фресками, на которых оживала природа острова, чьи реки спускались с гор к богатому рыбой морю, а также были изображены сцены дворцовой жизни. Полы во дворце были покрыты плиткой из сланца или мрамора.