Месть драконов - [19]

В пути Вульф держал ее за руку, но она разжала ладонь, когда почувствовала сильное подергивание. Эдмунд, шагавший рядом, взял Вульфа за другую руку и был удостоен благодарной улыбки Элспет. Он не должен был с ней идти, в Суссексе его ждал дом — полная чаша, да что там, целое королевство! Забавно все-таки, что ее спокойному, склонному к задумчивости другу приходится готовиться к бою, совсем как его батюшке! Как он устал от этой нескончаемой погони, лишившись даже плаща! Теперь в нем щеголял Вульф, путаясь в длинных полах, сам же Эдмунд довольствовался, как последний бродяга, одеялом, в которое кутался ночью.

— Что-то мне жарко от ходьбы, — обратилась она к нему как ни в чем не бывало. — Не возьмешь на время мой плащ?

— Скоро ты снова начнешь мерзнуть, — предостерег ее Эдмунд. Впрочем, он не стал спорить и взял у нее тяжелый меховой плащ. Чувствуя, как холодный ветер раздувает ее вязаные рукава, Элспет поняла, как ее друг истосковался по теплу.

Деревья постепенно сомкнулись вокруг дороги, и она перешла в тропу между бурых стволов. Тьма в чаще настраивала Элспет на мрачный лад, в памяти всплывала удушливая пыль и обугленные обломки деревьев — их недавний лесной переход. Она не отходила от Эдмунда, который всегда оставался в ровном настроении. Рядом шел Вульф.

Дергающая боль в правой ладони то и дело усиливалась, и тогда Элспет казалось, что ее руку пронзает молния. Она в сотый раз задавала себе вопрос, не признак ли это возрождения Ионет, и прислушивалась, не раздастся ли у нее в голове ее голос, — но все напрасно.

— Эдмунд, — произнесла она, отказавшись от тщетных попыток, — как ты думаешь, мы его найдем?

Эдмунд не стал уточнять, что она имеет в виду. Он долго молчал и в конце концов ответил:

— Не знаю. Иногда мне кажется, что это невозможно. Его ведь не выследишь, как простого воришку. Нам остается только кормиться рассказами и слухами. Но у меня такое чувство, что мы его настигаем. Знаю, что и у Клуарана то же чувство.

Чаща становилась все темнее, все гуще. Дважды Элспет видела на обочине лесной дороги деревянных истуканов: один походил на встретившегося им раньше бородача на фоне солнечных лучей, другой представлял собой грубо вырезанную ладонь в окружении таких же лучей.

— Как ты думаешь, это недавняя работа? — спросил у нее Эдмунд, разглядывая вторую находку.

Элспет решила, что она выглядела вполне свежей.

— Недаром Менобер говорил, что новые верования возникают вокруг, как грибы, — сказала она.

— Он назвал это веянием времени, — вмешался в их разговор Кэтбар. — Когда вокруг тревожно, когда некуда деться от бед, все начинают во что-то верить.

— С другой стороны, эти идолы стоят заброшенные, — возразила Элспет.

Уже полдня они шли на юг и не встретили ни одной живой души. Впереди шагал Клуаран, рядом с ним семенила Эоланда. Менестрель как будто смирился с тем, что к ним прибился Вульф. Элспет следила, чтобы мальчик не отставал от нее, боясь, как бы кто-нибудь не счел его обузой. Он наравне со всеми споро шагал, не жалуясь на усталость, как ни трудно ему было идти в самодельной обувке. Когда устроили привал на ночь, все заметили, что мальчик очень хочет быть полезным. Он пошел в лес, чтобы собрать хворост, и вернулся, гордо волоча ветку больше его самого, да такую толстую, что Элспет поразилась, как он сдвинул ее с места. Пока рубили его находку, он снова скрылся из виду.

— Не уходи далеко, Вульф! — крикнула Элспет ему вдогонку. — Уже темнеет!

— Оставь его в покое, — посоветовал Клуаран. — Сама видишь, в лесу он как дома, с ним ничего не случится.

Его уверенный тон успокоил Элспет: значит, Вульфа уже приняли в их компанию как равного.

Вульф вернулся на закате, весь перепачканный, зато с полной сорочкой грибов. Клуаран с удивлением обнаружил, что все грибы съедобные.

— Кто тебя научил различать грибы, парень? — спросил он.

Вульф радостно засмеялся, но вопрос остался без ответа.

Грибы пожарили с диким луком в походной сковородке Клуарана и поужинали, сидя вокруг костра. Пронизывающий ветер не то стих, не то запутался в лесной чаще, и Элспет, разглядывая освещенные костром лица друзей, неожиданно почувствовала умиротворение. Этим вечером не было свирепых пожаров, пожиравших все живое, огонь их костра был ручным, ласковым, дарил уютное тепло, мерцал, как островок покоя во тьме.

— Вот это угощение! — произнесла Эоланда.

Элспет вздрогнула — она не ожидала услышать голос феи. Клуаран подложил матери добавки, и Вульф зарделся от гордости. Эдмунд поднял фляжку, приветствуя лесного найденыша. Элспет подумала, что этот круг огня похож на настоящий рай, пусть всего лишь на одну ночь. Пока костер не потух, им ничто не угрожает.

Наконец Клуаран засыпал огонь золой, и все улеглись спать, нежась в тепле. Вульф расположился между Элспет и Эдмундом, завернувшись в меховой плащ и в одеяло из Эйкстофна. Во сне он блаженно улыбался.

Среди ночи Элспет вдруг проснулась. Помня тревожные побудки прошлых ночей, она испуганно поежилась, но вокруг было тихо, ни шороха. Люди мерно дышали во сне. Угли костра по-прежнему грели ей ноги.

Элспет постаралась успокоиться, собирая обрывки своих сновидений. В них она опять была Ионет, уроженкой ледяных пещер, только в этот раз никуда не бежала в испуге, а сидела дома с матерью и сестрами, пела и училась плести циновку. Мелодия была неспешная, под стать ритмичным движениям челнока. Хороший сон, хотя Элспет не знала свою мать и не умела прясть. «А ты умела, Ионет?» — мысленно спросила она и замерла в ожидании ответа, легчайшего дуновения ночного ветерка. Песня продолжала звучать у нее в голове, она даже замурлыкала мотив, думая о том, что утром порадует им Вульфа.