Месть безумного лорда - [30]

Джек держался как можно дальше, но так, чтобы не упустить Фрэнки из виду. Достаточно ей оглянуться, и она заметит его. Но девочка ни разу не оглянулась.

Фрэнки пересекла шоссе, перелезла через заграждение и направилась вниз по травянистому склону к озеру. Джек с облегчением вздохнул. Больше всего он опасался, что она повернет направо и пойдет к церкви, боялся, что она снова последует зову призраков, исходящему из черного чрева усыпальницы.

Парень ждал ее там. Он сидел на резной каменной скамье и дрожал от холода. Черные волосы падали на бездонные черные глаза. Он казался ужасно бледным и худым. Фрэнки села рядом с ним.

— Ты сделала то, что я просил? — спросил парень.

— Нет. Не смогла, — вздохнула Фрэнки. Ее дыхание смешивалось с туманом. — Остальные пошли вслед за мной и остановили меня прежде, чем я сумела войти в дом. Он был забит досками.

— Будь они прокляты!

Она дотронулась до его рукава.

— Нет. Они просто беспокоятся за меня, вот и. все. Но они мне помогут, если ты позволишь рассказать им обо всем.

— Нет. — В голосе юноши прозвучала непреклонность. — Ты никому не скажешь об этом.

— Хорошо. Как ты захочешь. — Фрэнки ободряюще улыбнулась, однако улыбка растаяла под его суровым взглядом. — Извини, — сказала она. — Больше я никогда не заговорю об этом и никому не стану рассказывать, я обещаю. Я всегда держу слово.

— Ты должна попасть внутрь.

— Да, я понимаю.

— Ты попытаешься еще раз, — это прозвучало как приказ.

— Да, конечно, как только смогу.

Джек дошел за Фрэнки до греческого «каприза». Там он прислонился спиной к каменной колонне. И отчетливо слышал, как она с кем-то разговаривает, поддерживает беседу, но другого голоса он не слышал. Все равно что подслушиваешь одного из людей, ведущих телефонный разговор. Он не мог уловить смысл беседы. Иногда Фрэнки настолько понижала голос, что он вообще ничего не мог разобрать.

Фрэнки прикоснулась к рукаву юноши.

— Прости, можно тебя спросить?

Он взглянул на нее. В глазах — отчаянная тоска и застывшее одиночество.

— Да.

— Ты пришел во дворец для того, чтобы убить Гуго Глэнвилла?

Парень вздохнул и спрятал лицо в ладонях.

— Я отправился туда, чтобы в последний раз увидеть Элеанор, — сказал он. — Сквайр поймал меня, когда я влезал в окно. Он набросился на меня, сказал, что меня повесят на ближайшем судебном разбирательстве. — В его голосе звучала растерянность. — Я достал нож. Я только хотел его напугать. Но он стал меня душить. Мы упали. Я не помню, как это случилось… Он был сверху. Потом… потом он обмяк, налился тяжестью. Я спихнул его с себя. Лилась кровь… Мой нож торчал из его груди.

Он опять задрожал. Фрэнки сжала его руку.

Юноша повернул к ней лицо.

— Слуги услышали шум. Вбежали в комнату. Я понимал, что они думают, будто я залез в дом, чтобы убить сквайра. Что я мог поделать? Я выпрыгнул из окна и побежал.

— К усыпальнице?

— Да. — На его тонких губах заиграла лукавая улыбка. — Я посчитал это удачной шуткой, — улыбка погасла. — Конечно, я воровал еду. Но что мне оставалось? Умирать с голоду? Я прожил в этом жутком месте семнадцать дней. Я продолбил лаз в боковой стене и загородил его землей и дерном.

— Да, я знаю.

— Зря я вернулся туда в ту ночь, — юноша вздохнул. — Я не знал, что люди сквайра идут по моим пятам.

— Они нашли тебя? — тихо спросила Фрэнки.

— Да. Они вытащили меня оттуда и… — Его голос оборвался.

— Я знаю, что они сделали.

В глазах юноши плескалось отчаяние.

— Что стало с Элеанор? — прошептал он.

— Не знаю. Легенда говорит, что она утопилась, однако я разговаривала с одним человеком, историком, так вот он сказал, что на самом деле никто не знает, куда она делась. Она исчезла.

— Элеанор хранила у себя другую половину монеты, — сказал юноша. — Я разрезал ее пополам, и мы взяли по половинке, в знак нашей любви и неразделимости. Мы становились целыми лишь, когда были вместе. — Измученные глаза завораживали Фрэнки и терзали ее сердце. — Ты вызвала меня из мрака, когда нашла мою половинку. Найди половинку Элеанор, и она тоже проснется. — Его длинные, тонкие пальцы сжали ее запястья. — Монета Элеанор находится в Айсенглас — холле. Я это чувствую. Чувствую так же сильно, как притяжение луны в ясную ночь. Ты должна туда пойти. Должна найти ее и принести мне. Тогда мы будем вместе. Мы наконец будем вместе.

— Да, да, я понимаю, — бормотала Фрэнки.

Страдающие черные глаза вновь устремились на нее.

— Она не обрела покой, — прошептал юноша. — Моя Элеанор не обрела покой.

— Пойдем со мной, — сказала Фрэнки. — Пойдем во дворец. И вместе поищем.

Он покачал головой.

— Нет, не могу. Я пролил там кровь, в том месте. Оно закрыто для меня. — Он схватил ее за руки. — Ты должна найти монету и принести мне.

— Ладно. Найду. Обещаю. Но мне приходится быть осторожной. — Она повернула голову и посмотрела в туман. — Они стали подозрительными. Я не могу рассказать им про тебя, и они ничего не понимают. Они тревожатся за меня. Насколько я понимаю, они могли пойти за мной и сюда.

Запавшие глаза юноши устремились в покров тумана. Наступило долгое молчание.

Юноша выпрямился. Он поднял руку и показал куда-то в сторону.

— Что? — тихо спросила Фрэнки.