Мессия - [132]

— Мы пройдем это пункт за пунктом, с самого начала.

Дункан пожимает плечами.

— Я уже все вам рассказал.

— Где ты находился последние десять дней?

— Я уже говорил. Был в коттедже в Озерном краю.

— С кем?

— Один.

— Чей это коттедж?

— Я снимал его.

— У кого?

— У агентства.

— На деньги, которые ты получил от «Ньюс оф зе уорлд»?

Дункан молчит.

Ред продолжает:

— И ты можешь доказать это?

— Да, разумеется. Вы можете направить запрос в агентство. — Он указывает на лежащую на столе визитную карточку. — Вот. Я ведь уже предоставил их номер.

— Ты мог зарегистрироваться там и уехать куда угодно.

— Мог, но не уехал.

— А кто-нибудь видел тебя, когда ты там находился?

— Полагаю, да.

— Например, кто?

— Владельцы пабов, для начала. Отдыхая там, я, понятное дело, выпивал в некоторых пабах. Главным образом в Уллсуотере. Это легко проверить.

— Кто-нибудь еще?

— Люди, которых я видел.

— Например?

— Другие отдыхающие в основном.

— А у этих отдыхающих есть имена?

— Я, во всяком случае, их не знаю.

— Как удобно.

— Ради Бога. Это просто люди, которые встречались мне на прогулках, на склоне холма. Я не знаю, как их зовут. Перекинешься парой слов несколько минут и продолжаешь свой путь.

— Значит, этих отдыхающих не разыскать. Стало быть, и пользы от таких свидетелей мало.

— Почему же не разыскать? Можно дать объявление, поместить мой снимок. Кто-нибудь наверняка откликнется.

— Ты видел этих отдыхающих днем?

— Да.

— Значит, никто из них не сможет подтвердить, где ты находился в любую конкретную ночь?

— Я же говорил, содержатели пабов.

— А ты помнишь, в какие ночи где бывал?

— Не совсем. Кроме самого Рождества. В ту ночь я ходил в «Синего вепря», в Уллсуотере.

— А кроме этого, ничего?

— Я был на отдыхе. Ходил туда, куда ноги понесут, и не вел дневника. Я потерял работу, говорю на тот случай, если ты забыл. Мне хотелось немного развеяться.

Ред меняет тактику.

— Поговорим о серебряных ложках. Ты купил один из этих комплектов.

— Нет.

— Да. Ты приобрел его по карте «Америкэн экспресс» первого мая девяносто седьмого года. У нас есть записи об этой покупке.

— Я говорил об этом раньше. Мою кредитную карту украли. Тот, кто ее украл, должно быть, и купил на нее эти ложки. Я заявил о пропаже карты. Вы знаете об этом.

— Да. Мы проверили по данным «Америкэн экспресс». Карта была объявлена пропавшей второго мая. На следующий день после того, как ты купил ложки.

— Тогда я хватился, что карты нет.

— Последняя зарегистрированная покупка по той карте до первого мая была совершена в субботу двадцать шестого апреля. Ты приобрел бензин стоимостью в двадцать три фунта на заправке «Тексако» на Вуд-лейн. Ты признаешь эту покупку?

— Да, конечно. Это ближайший гараж от моего дома.

— Значит, ты утверждаешь, что карта пропала между этим днем — двадцать шестого апреля — и первым мая?

— Да.

— И ты не заметил пропажи до второго мая?

— Нет.

— Я бы сказал, что это несколько странно.

— А я бы нет. Просто на той неделе я не пользовался картой «Америкэн экспресс». Ты проверяешь наличие своих кредитных карт каждую неделю, Ред?

— И была похищена именно эта карта?

— Да.

— Один кусочек зеленого пластика с надписью «Америкэн экспресс»? И больше ничего?

— Нет.

— Да уж, это я бы точно назвал странным. Ты утверждаешь, что твою кредитную карту украли, но человек, который предположительно украл ее, не взял ни денег, ни других кредитных карт и ничего другого.

— Именно.

— Потому что именно так действуют воры, не так ли, Дункан? Вместо того чтобы опустошить твой бумажник и забрать все, на хрен, они тратят время на то, чтобы изъять одну-единственную карту. Может, хватит пудрить мне мозги, а?

— А я бы сказал, что это совершенно логично.

— Почему?

— Потому что таким образом я бы не скоро заметил пропажу. Если бы пропал весь бумажник, я бы, очевидно, хватился его, верно? И тогда сообщил бы о пропаже карты, и к тому моменту, когда этот таинственный покупатель явился бы за серебряными ложками, она оказалась бы заблокированной.

— И кто же, по-твоему, украл твою кредитную карту?

— Да кто угодно. На той неделе я два дня провел на полицейской конференции. Было жарко. Мой пиджак все время висел на спинке стула. В это время ее мог прибрать к рукам кто угодно.

— А когда ты хватился карты, обращался к организаторам конференции?

— Да.

— И что они сказали?

— Сказали, что к ним она не поступала.

— А когда ты нашел свое имя в перечне кредитных карт, то взял, на хрен, и вымарал его маркером. Скажи еще, что это поступок невинного человека. Скажи. Я тебе все равно не поверю.

— Я увидел свое имя. Я не понял, откуда оно там взялось. Я просто машинально его зачеркнул. Я знал, что невиновен, но понимал, что будет трудно объяснить, почему оно там оказалось.

— Если ты был невиновен, почему же не решил, что было бы лучше рискнуть и оправдаться? Сказать: «Это моя карта, я понятия не имею о том, кто ее стянул и как она оказалась в этом списке».

— Ну да, конечно. Если бы можно было все вернуть, я бы, наверное, так и поступил. Но я этого не сделал. Я растерялся, принял поспешное решение, ну а уж потом отступать было поздно.

— Даже если это правда, это все равно не объясняет всего остального.