Мессианский Квадрат - [17]

– Пропавшая и обретенная рукопись порождает целое религиозное движение! Это поразительно, Пинхас.

– Такое случается гораздо чаще, чем можно ожидать. Про книгу Торы – Второзаконие, я думаю, тебе рассказывать не надо. Про Зохар тоже. Но вот пример из философии: аналитика и топика Аристотеля, лежащие в основании так называемой «новой логики», стали известны европейцам от арабов. Не найдись эти книги, европейская философия и теология стали бы развиваться совсем иначе! Случайно обнаруженная рукопись может перевернуть мир… Знаешь ли ты, что кумранские рукописи, попавшие в руки Ватикана, – а это почти половина находок – не только не опубликованы, но даже полностью закрыты для ученых. Как ты думаешь, почему? По этой самой причине. Ватикан боится, что какой-нибудь древний свиток переиначит их религию.

– Я про Зохар слышал, что Моше де Леон сам эту книгу написал, а не нашел. Ты что об этом думаешь?

– Я думаю, что это не меняет сути дела. Мне кажется, что с обвинениями в фабрикации следует быть поосторожнее. Какой вообще источник может их избежать? Коран? Платоновские Диалоги? Библия, наконец? Магомет долгое время сам не доверял своим откровениям. Диоген Лаэртский приводит жалобу Сократа на то, что Платон сплошь и рядом приписывает ему слова, которых он не произносил. Ну, а критикой Библии вообще кормится целая армия профессоров.

– Ну извини меня, существует разница. Как можно сравнить Библию с той же книгой Мормона?

– Ты прав, выяснить время написания текста совсем не трудно, равно как и разобраться в вопросе его художественности. Я хотел сказать другое. Я хотел сказать, что судьбу рукописи, вообще книги, предопределяют духовные запросы людей. Если рукопись не найдется, то ее придумают. Ты слышал когда-нибудь о Доноване Джонсе?

– Впервые слышу это имя.

–  Это австралийский журналист, который лет пятнадцать назад опубликовал книгу, в которой утверждал, будто бы, подкупив каких-то археологов, работавших в крепости Масада, он получил от них копию свитка, написанного рукой самого Иисуса из Назарета. Джонс утверждал, что в этом свитке Иисус представил себя вождем восстания против римлян и описал свой роман с Марией Магдалиной, не утаив, что прижил от нее ребенка. Общественная потребность в потомках Иисуса, по-видимому, наличествует. По следам той «сенсации» несколько лет назад был написан роман под названием «Святая кровь. Святой Грааль», в котором сообщалось, что от этого ребенка произошел царский род Меровингов, за отпрысками которого на протяжении веков охотился Ватикан. Однако этот род выжил благодаря опеке тамплиеров и тайного ордена «Отцов Сиона», который в разные периоды возглавляли Леонардо да Винчи, Виктор Гюго и Жан Кокто. Авторы этого романа – Байджент, Линкольн и Лей. Я почти уверен, что это не последнее слово в развитии этого на наших глазах сфабрикованного мифа. Как бы это дико ни звучало, но между находкой рукописи и ее выдумкой разница иногда бывает трудно уловима.

***

«Случайно обнаруженная рукопись может перевернуть мир…» – вспомнил я слова Пинхаса, когда мы вышли.

-    Что? – переспросила Сарит, она шла рядом и против обыкновения как-то мечтательно молчала.

-    Да так, ничего, – я понял, что произнес эти слова вслух. И снова погрузился в раздумья.

– Какой яркий человек! – прервала мои мысли Сарит. – С ним как будто отрываешься от земли. Чувствуешь, что мир полон тайн и загадок.

– Я сам давно им  восхищаюсь.

– Жалко, что Андрей не смог прийти…

Я проводил Сарит до ее автобуса.

– Не забывай. Звони,  – улыбнулась мне Сарит при прощании.

– Конечно, – ответил я. – Обязательно позвоню.

1990

Но я так и не позвонил. Закрутился. Старался разделаться перед армией со всеми делами, и это при том, что до последнего момента продолжал учебу в йешиве...

Мобилизовался я через два дня после Пурима, который закономерно обернулся моими проводами. После всех безумных выходок, принятых в эту ночь в йешивах, мы с друзьями разукрасили себе лица и отправились в центр Иерусалима, где веселье продолжилось до утра.

Улицы были запружены ряжеными, толпившимися вокруг фокусников и жонглеров. Все веселились кто во что горазд. В какой-то момент я заметил двух тщедушных подростков, довольно развязно пристающих к группе парней. Один из них, рыжий, лохматый, в джинсах и короткой куртке, из-под которой выбивалась рубаха, что-то вызывающе кричал окружавшим его молодым людям, другой, явный выходец из восточных стран, строил им рожи. Цицит на них не было, но на головах красовались огромные вязаные кипы.

Не будь это ночь Пурима, когда вид пьяного подростка – самая обыкновенная картина в центре израильской столицы, я бы подумал, что эти молокососы напрашиваются на неприятности.

– Хорошо, дурачье, слушайте: бутылка пива тому, кто скажет, в кого я сегодня нарядился! – кричал рыжий.

Он извлек из кармана бутылку «Голда» и стал ею размахивать.

– В религиозного фанатика, что ли? – с усмешкой спросил один из парней.

– Чушь… –  расхохотался подросток, и вдруг, заметив меня, пришел в сильное возбуждение.

– Вот он точно скажет, в кого я сегодня нарядился. Ведь он гуру,  – закричал он, тыча пальцем в нацепленный на мою голову индусский тюрбан.