Мессалина - [46]

Едва император покинул зал, как Мессалину известили о приходе Аррии. В этой женщине, годящейся ей в матери и во многом с ней схожей, она нашла надежность и величественность — именно то, что ей бы хотелось видеть в Лепиде. Быть может, поэтому она любила общество Аррии, на которую могла без опасений положиться и которая, в свою очередь, стремилась ее понять, успокоить и, не будучи суровым критиком, щедро дарила ей прекрасные советы. Ее великолепное умение хранить тайну — качество редкое в мире вообще и в Риме в частности — снискало ей полное доверие со стороны Мессалины.

Аррия по обыкновению была одета в столу с длинными рукавами, просторную и строгую. Ее серьезное лицо обрамляли уложенные вокруг головы косы. Воспитанная в старых традициях, она хранила верность мужу и была примерной матерью. Необычайная душевная стойкость позволила ей с ясным челом пережить болезнь и смерть одного из двоих детей и поддержать в горе своего супруга, сенатора Цецина Пета. Он и его зять Тразея слыли республиканцами.

— Моя дорогая Аррия! — воскликнула Мессалина, идя ей навстречу. — Ты пришла как раз вовремя. Пойдем в мою комнату, поможешь составить приглашение Валерию Азиатику. Он, несомненно, будет счастлив, что ты пишешь ему своей рукой и подписываешь вместе со мной, ведь ты знаешь, каким он считает себя добропорядочным. Так что будешь мне порукой.

— Почему же ты хочешь пригласить Валерия? — спросила Аррия, когда они устроились на ложе в комнате Мессалины.

— Я знаю о твоем умении хранить тайны и могу тебе признаться. Я впервые увидела Валерия на играх, которые устраивал Калигула в Большом цирке немного спустя, как стал императором. Мне тогда было лет двенадцать. Богам было угодно, чтобы Валерий сидел впереди меня. Он понравился мне с первого взгляда, но ко мне он остался равнодушен. Впрочем, он годится мне в отцы и в действительности, наверное, не намного привлекательней, чем иной какой-нибудь мужчина. Но такова уж судьба: с той поры я не перестаю думать о нем.

— Ты любишь его?

— Я не знаю, что следует понимать под этим словом. Мое тело часто жаждет мужчин, но мое сердце удаляется от них, как только я побываю в их объятиях.

— Тогда это просто твое самолюбие было уязвлено безразличием Валерия.

— Возможно, но я хочу его больше, чем кого-либо другого. Я хочу, чтобы он был мой, и он будет моим. Мое новое положение не допускает отказа. Я приглашу его — и он не посмеет уклониться.

— Месса, сердцу не прикажешь. Может, он и подчинится тебе, если у него не будет иного выхода, но для тебя это не станет победой. Мне кажется, что тут ты действуешь неблагоразумно.

— В таком случае отбросим благоразумие. Я хочу его — и я его получу.

— Это совсем не обязательно. Говорят, он влюблен в Поппею, жену старого Корнелия Сципиона. Эта Поппея слывет женщиной легкого поведения, искательницей развлечений и любовников. Если он возжелает ее, она, разумеется, не откажет, если только это уже не случилось.

У Мессалины заалели щеки и перехватило горло, едва она услыхала имя Поппеи.

— Так это она причина его безразличия ко мне?! — вскипела императрица.

— Не обязательно, эта страсть у Валерия недавняя.

— Я отниму у нее Валерия! Шлюха! Зариться на мужчину, которого я люблю! Как она посмела!

— Послушай, Месса, — перебила ее Аррия, удивленная буйной реакцией подруги, — позволь тебе напомнить, что это он домогается Поппеи. И, отвечая ему, она не могла знать, что ты его любишь.

— Не сомневаюсь, что она сама заигрывала с ним, соблазняла…

Мессалина встала и принялась возбужденно ходить перед Аррией, так что та наконец решилась:

— Ну давай составим приглашение. Где взять дощечку?

Мессалина повела ее в соседнюю комнату и усадила за стол с письменными принадлежностями: тростниковыми палочками, свитками папируса, восковыми дощечками.

— Я напишу просто, но категорично, — сказала Аррия, садясь за стол.

Едва дощечка была готова, как Мессалина призвала гонца и тот помчался с ней к дому Азиатика. Менее чем через час он вернулся с ответом. Мессалина, от которой только что ушла Аррия, взяла у гонца дощечку, открыла ее и прочла лаконичную записку:

«Валерий Азиатик — Мессалине, императрице!

Благодарю за приглашение, но мои обязанности не позволяют мне принять его.

Прощай».

Глаза ее сверкнули гневом, и она в ярости отбросила дощечку.

— Да как он смеет! — вскричала она. — Я научу его уважать свою императрицу!

Она громко позвала рабыню Ливию, велела прислать рабыню, которая ее причесывала, и приготовить носилки.

Едва усевшись в носилки, Мессалина принялась подгонять рабов. Они быстро достигли форума, расположенного неподалеку, так как Мессалина занимала крыло построенного Калигулой дворца, выходившее непосредственно на Новую дорогу и соседствующее с атрием весталок. Пройдя вдоль заполненной торговцами базилики Эмилия и курии, они вышли на форум Цезаря. Затем достигли храма Марса Мстителя, где члены императорской семьи обычно получали тогу совершеннолетнего и где хранился меч Цезаря. По лестнице они добрались до западного склона Квиринала, миновав квартал Субуру, отделенный от форума Августа стеной. Оттуда они направились к подножию Пинция, где раскинули свою зелень Лукулловы сады. Они выбирали не самый легкий, но самый тенистый путь по Широкой улице, где было гораздо приятнее идти в это жаркое майское утро.