Месс-менд — вождь германской Чека - [20]
Человек есть животное консервативное. Ум человеческий, столь гибкий подчас в житейских мелочах — и особенно в самых мелких из этих мелочей — в политике, — становится твердокаменным, тупым и жестоким, как скала, когда дело доходит до большого, серьезного, важного. И еще во сто крат твердокамен-нее, тупее и жестче, когда дело доходит до грандиозного, мирового. Поэтому и только поэтому — никаких более разумных причин и целей здесь нет, — только потому, что мы, консерваторы, держимся цепко за старое, не умеем приспособляться к новому, только потому государства Европы продолжают еще до сих пор строить дредноуты и сверхдредноуты, строить дальнобойные орудия — и тому подобную ненужную чушь. Армии, дредноуты, пушки уже не нужны. В новой мировое войне армии никакой роли не будут играть. На фронтах не будет ни одного выстрела. Армия ваша вернется с фронта в тыл (после того, как этот тыл будет совершенно уничтожен) цела в невредима. Ни одного убитого и ни одного раненого, — ха, ха, ха… Гуманно? Ну, еще бы…»
Теперь немножко бахвальства профессорского.
«Новая мировая война будет войной профессоров против женщин, детей, стариков и старух, больных и калек… Профессор вытесняет генерала?..»
Вас интересует, что будет представлять новая война? Профессор веселый удовлетворит ваше любопытство. Вот.
«Как будет проходить мировая война?
Вот как.
Будет весенняя ночь, — вот, как сейчас. Из Парижа в Берлин вылетит воздушная эскадрилья. Несколько сот аэропланов. К утру эскадрилья вернется в Париж. А Берлина уже — к утру — не будет…
Берлина не будет… То есть, Берлин будет. Берлин останется в полной неприкосновенности. Берлин останется — весь целиком, как он есть. Дома, улицы, площади — и этот ваш знаменитый Тиргартен (великолепный парк, надо вам отдать справедливость) и эта ваша знаменитая (безвкусная, бездарная) Аллея Победы — и… вообще, все, что есть и Берлине и что есть Берлин, — все, все останется на своем месте. Потому что — прошу вас заметить — военная химия не разрушает, а только уничтожает… Опять, — прошу вас заметить, — гуманность: произведения человеческого гения останутся неприкосновенными!.. будут уничтожены только люди. — Ну, и животные, конечно, — и растения. Зелень (ваш Берлин утопает в зелени) станет серой, — совершенно серой, как камень. Ну, и люди умрут. Все… я и говорю: уничтожение, но не разрушение.
Уничтожение Берлина будет продолжаться не более 3-4-х часов… Это опять одна из характернейших черт будущей войны. Краткость, лаконичность, быстрота. Прошлая война продолжалась четыре года, будущая война будет продолжаться не более десяти дней. Потому, что в десять дней мы можем истребить пол-Европы. Ведь вот посмотрите: если в теченье 3-4-х часов можно уничтожить весь Берлин, то сколько времени потребуется на Гамбург, на Франкфурт, на Лейпциг, на Дрезден, на Мюнхен?.. Скажем, неделю на всю Германию, — а потом 3–4 дня на союзников Германии.
Смерть будет очень тихая… Опять шаг вперед. Сверхчеловеческий грохот прошлой войны и абсолютная, немного торжественная, храмовая тишина новой войны… Смерть будет мгновенная. Смерть будет изящная… Тишина, мгновенность и изящество смерти — гуманность…
Бомбочки, начиненные ядовитыми газами, — небольшие, овальной формы, серебристого цвета, шелковистые такие бомбочки, — точь-в-точь такие, как в витринах кондитерских перед Пасхой выставляются, — белые, шелковые, перевязанные розовыми шелковыми ленточками яйца-бомбоньерки. Если хотите, можно эти бомбы тоже перевязывать розовыми ленточками. Я думаю, что правильнее называть их не бомбочками, а бомбоньерками. Они не взрываются, не лопаются, — они вскрываются. Они вскрываются изящно и нежно. Так как включенные в эти шелковистые-серебристые оболочки газы легче воздуха, то бонбоньерки не падают стремглав вниз, а носятся в воздухе, как птицы, и спускаются все ниже, ниже к земле, — бесшумно крадучись, — они плывут по воздуху. Они раскрываются и падают. Газ не имеет никакого цвета, никакого вкуса, никакого запаха. В нем нет абсолютно ничего неприятного. Абсолютно никакой навязчивости. Он не лезет нахально в ноздри, в ваш рот, в ваши легкие. Нет. Вы вдыхаете его легко, свободно, естественно, без всякого абсолютно — напряжения, точь-в-точь так же, как вы вдыхаете воздух… Вы умираете без агонии. Разве это не гуманно?..
Но эта изящная картина, которую я здесь перед вами нарисовал, есть картинка будущего. Ближайшего будущего. Самого ближайшего будущего. К 1932-му году все это уже будет готово. К 1929 году будет выполнено более 60 процентов задания. Сейчас, в настоящем, мы еще — на пороге… И тут я спешу оговориться: сейчас, в настоящем, нельзя еще сказать: армия и дредноуты уже обессмыслены, уже более не нужны — сейчас можно и надо сказать только: армия и дредноуты не могут уже играть той решающей роли, какую они играли в прошлой войне. Сейчас, в настоящем, — даже если война вспыхнет завтра, — решающую роль будет играть химия, газы».
Профессор кончил. Профессор смотрит на танцующие ту-степ пары, на седые вершины гор, на голубое небо, на озера, похожие на небо.
Маленький, смешной, жалкенький французский профессор, который так любит смеяться, который так любит наблюдать за танцами, старенький профессор мог бы еще очень много рассказать. Старенький профессор мог бы рассказать и о том, до чего дойдет военный гений империализма в ближайшие десятилетия. Он, может быть, поведал бы о том, что если он, старенький профессор, может сейчас истреблять один миллион людей в час, то через десять дет он сможет истребить в одну минуту 100 миллионов людей. Он, может быть, даже пообещал бы вам, посмеиваясь добрым, хорошим смехом довольного собой и своим желудком человека («ха, ха, ха»), что через 12 лет можно будет со скоростью света (300.000 километров в секунду) уничтожить всю жизнь на земле, все города, селения, все воздвигнутое на, над и под землей.
Горячая точка, а по сути — гражданская война, когда свои стали чужими. И нет конца и края этой кровавой бойне. А тут ещё и появившиеся внезапно дроны-шокеры с лицом Мэрилин Монро, от которых укрылся в подвале главный герой. Кто их прислал? Американцы, русские или это Божья кара?
Старый друг, неудачливый изобретатель и непризнанный гений, приглашает Мойру Кербишли к себе домой, чтобы продемонстрировать, какая нелегкая это штука — самоубийство... Как отмечает Рейнольдс в послесловии к этому рассказу из сборника Zima Blue and Other Stories, под определенным углом зрения его (в отличие от «Ангелов праха») вообще можно прочесть как вполне реалистическое произведение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли два романа:«Хроники Маджипура»Юноша Хиссуне, работающий в Лабиринте, находит способ пробраться в Регистр памяти, хранящий множество историй, накопленных за тысячелетия существования человеческой цивилизации на Маджипуре. Перед его глазами вновь происходят самые разные события из самых разных эпох маджипурской истории.«Время перемен»Действие происходит в отдаленном будущем на планете Борсен, заселенной потомками мигрантов с Земли, которая к тому времени практически погибла в результате экологических бедствий.
«… Были, конечно, и те немногие, кто свято верил в торжество прогресса. Но издательство тщательно скрывало имена разработчиков программы «PCwriter-2008», поэтому всем приходилось довольствоваться только слухами. А уж слухов в профессиональном сообществе всегда хватало. По одной из версий, программу набросали левой ногой два сисадмина из «Кока-Кола Боттлерс Россия». Идея, мол, давно носилась в воздухе, а поймал ее за хвост бывший кракер Роман Седельников, больше известный как Линукс. Помогал ему, якобы, некий Гамовер (настоящее имя не установлено)
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.